Отправляем в поход корабли

Я созвал наиболее опытных наших моряков и инженеров, чтобы посоветоваться с ними. Разгорелся спор. Некоторые заявляли, что вообще мало надежд сохранить доки: тягун разобьет их в два счета. Ведь пассажирские пароходы в шторм никогда не оставались в гавани. Капитаны выводили их в открытое море: хоть там и болтает больше, зато можно не опасаться удара о каменную стенку. Поэтому, дескать, в нашем порту никто не поручится за сохранность доков в шторм. Такой пессимистический взгляд нас не устраивал. Большинство моряков и инженеров считали, что можно наладить работу доков в гаванях. Нужно только прочнее закрепить их на месте. Ставим каждый на четыре мертвых якоря, организуем неусыпное дежурство, на всякий случай выделяем буксиры, которые постоянно будут находиться поблизости.

Однажды ночью меня поднял телефонный звонок. Доложили: в Южной гавани док сносит на мол. Я сразу же выехал туда. В темноте ревел ветер. Волны налетали на стенку гавани. Брызги хлестали в лицо. Черная громада дока уже совсем близко от мола. Якоря не держали, медленно ползли по дну.

На молу меня встретил начальник технического отдела флота инженер-капитан 1 ранга Иван Яковлевич Стеценко. Человек находчивый, энергичный, он уже распоряжался действиями буксиров, которые вовремя подоспели к доку и сейчас, напрягая всю мощь своих машин, тянули его от берега. Док прекратил дрейф. Но надолго ли? А вдруг порвутся тросы или откажут машины какого-нибудь из буксиров?

Решаем завести швартовые концы на противоположный причал. Он отсюда в двухстах пятидесяти метрах. Ограниченность акватории порта впервые оказалась нам на руку. Моряки быстро закрепляют тросы. Значительная их длина смягчает толчки. Чуть покачиваясь, док задерживается в тридцати метрах от [39] каменной стенки. К утру он был в безопасности, хотя ветер все не стихал.

Плавучие доки начали свою нормальную работу. Но их пропускная способность невелика. При ремонте корпусов кораблей приходится прибегать к подводным работам. По инициативе работников мастерской, возглавляемой Г. М. Климовым, была организована станция подводного судоремонта. Ее обслуживала бригада из семи слесарей и сварщиков, которые к тому же были и водолазами. Руководил станцией техник-лейтенант Семен Рувимович Цепелевич. Слесари-водолазы под водой заваривали пробоины, меняли и ремонтировали гребные винты.

Помню, понадобилось исправить лопасти гребного винта танкера «Красная Молдавия», который должен был срочно доставить горючее нашим войскам. Снять тяжелый винт, исправить его в мастерской и снова посадить на гребной вал - нелегко. Даже в заводских условиях надо затратить не менее суток. Наши мастера все сделали за десять часов. Герой дня - слесарь-электросварщик, он же и водолаз Горелов, без отдыха работал под водой и на берегу. Самым простым инструментом отремонтировали винт, и танкер вышел в море. Работу произвели на славу.

Г. М. Климов и главный инженер мастерской инженер-капитан 3 ранга Михаил Павлович Калайда предложили установить станки на автомашинах, чтобы ремонтировать малые корабли на месте. Эти подвижные мастерские стали незаменимыми при подготовке десантных операций. Ремонтники выезжали в пункты посадки десанта и там производили работы. Сейнеры, катера и другие десантные суда, нуждавшиеся в ремонте, с помощью тракторов и системы талей вытягивались на берег. К ним подъезжала наша автомастерская. Рабочие осматривали корпус, двигатель, рулевое устройство и начинали ремонт. Так были возвращены в строй сотни малых судов.

С ремонтом эскадренных миноносцев и подводных лодок мы кое-как управлялись. Но как быть с крейсерами? Доков, которые могли бы вместить их, у нас не было. А крейсера подчас возвращались из боя с такими повреждениями корпуса, что мастерская подводного судоремонта была не в силах их устранить.[40]

Крейсер «Красный Кавказ» вернулся с боевого задания с развороченной кормой. Многие считали, что восстановить его в наших условиях вообще невозможно.

Снова и снова совещаются специалисты. Думают, спорят. Все понимают, как важно вернуть могучий корабль в строй. Серьезны повреждения у «Красного Кавказа», а у «Славы» они еще тяжелее. Крейсер, которым командует С. М. Марков, тоже без движения… Эх, если бы нам большой док! Но его нет и взять неоткуда.

И когда уже казалось, что ничего сделать нельзя, решение было найдено. Оригинальное, смелое. Предложили его начальник технического отдела флота Иван Яковлевич Стеценко и корабельный инженер Николай Ефимович Сысоев. Идея их сводилась к следующему. Наши доки не могут поднять крейсер. А нельзя ли их применить как кессоны, как устройство для частичного осушения подводной части корабля?

Старший конструктор Морского завода Ивицкий произвел расчеты. Они подтвердили реальность проекта. Предложение И. Я. Стеценко и Н. Е. Сысоева было одобрено.

Крейсер начали готовить к необычному докованию. Сняли с него все, что могло облегчить корабль. Чтобы при подъеме кормы избежать большого дифферента на нос, под носовую часть подвели два понтона.