Отпрыск Древа. Жилища Исзма

Исзики бежали по полю к воронке. Фарр шел туда же. Проходя мимо коричневого тела налетчика, однако, он задержался. У этого антропоида были плотные волосы, спутанные, как львиная грива, и широкоскулое лицо с крупными носом и подбородком. Он все еще держал в руке остатки вырванных саженцев. Как только Фарр остановился рядом, однако, пальцы упавшего разжались. В тот же момент его глаза открылись. У него были умные глаза. Фарр наклонился над ним – наполовину из жалости, наполовину из любопытства.

Руки схватили его. Фарр заметил желтые и зеленые ленты; агенты яростно оскалились, их бледные исзикские губы растянулись, обнажив острые зубы.

«Эй, подождите! – кричал Фарр, пока его тащили с поля. – Пустите меня!»

Пальцы впились ему в предплечья; агенты Сзекра очевидно были охвачены безумным гневом. Фарр решил придержать язык.

Землю у него под ногами встряхнуло глубоким ворчливым взрывом.

Агенты Сзекра бегом тащили Фарра сначала к городу, потом повернули в сторону. Фарр начал вырываться, волочить ноги. Что-то твердое ударило его по затылку. Почти оглушенный, он больше не сопротивлялся. Его отвели к отдельно стоящему дереву неподалеку от базальтового эскарпа. Это было очень старое дерево, с сучковатым черным стволом под массивным зонтом листвы, с двумя или тремя высохшими стручками. В стволе зияло бесформенное отверстие. Фарра бесцеремонно втолкнули в это отверстие.

IV

Хрипло крича, Эйл Фарр падал в темноту, дрыгая ногами и хватаясь руками за воздух. Он шаркнул головой по стене шахты, затем ударился плечом, потом бедром и, наконец, проехался по шахте спиной – падение превратилось в скольжение, трубчатая полость изогнулась. Ноги ударились о мембрану – та разорвалась или разошлась, пропуская его. За первой мембраной последовала другая, третья. Через несколько мгновений он столкнулся с упругой стеной. Удар оглушил его. Он неподвижно лежал, пытаясь собраться с мыслями.

Фарр пошевелился и ощупал голову. На черепе кровоточила болезненная царапина. Послышался характерный шум – что-то скользило вниз по шахте, время от времени шаркая по стенам. Фарр поспешно отполз в сторону. Что-то тяжелое и твердое толкнуло его в ребра, глухо ударилось и застонало. Наступило молчание – доносилось лишь слабое дыхание.

Фарр осторожно спросил: «Кто там?»

Ответа не было.

Фарр повторил вопрос на всех известных ему языках и диалектах. Ответ все равно не последовал. Фарр тревожно присел на корточки. Его окружал кромешный мрак, никаких средств разведения огня у него не было.

Дыхание соседа становилось хриплым, затрудненным. Протянув руку в темноте, Фарр нащупал скрюченное тело. Приподнявшись на колени, он положил соседа на спину, расправил ему руки и ноги. Дыхание стало более равномерным.

Фарр сел, прислонившись к стене, и стал ждать. Прошло пять минут. Стены подземной камеры внезапно содрогнулись – Фарр услышал глубокий, далекий звук: где-то что-то взорвалось. Минуты через две камера снова содрогнулась, раздался такой же звук. «Подземная битва», – подумал Фарр. Шершень сражался с кротом – под землей, насмерть.

Волна давления и звука заставила сидевшего Фарра пошатнуться; стены камеры вогнулись и распрямились. Чувствовалось, что последний, мощный взрыв был окончательным. В темноте сосед вздохнул и закашлялся.

«Кто там?» – снова позвал Фарр.

Ему в лицо блеснул яркий луч света. Фарр поморщился и отвернулся. Свет продолжал слепить его.

«Поверните в сторону эту дрянь!» – прорычал Фарр.

Луч света прошелся по телу Фарра, задержался на полосатой блузе посетителя планеты. В отраженном зареве Фарр узнал коричневого налетчика – грязного, покрытого кровоподтеками, изможденного. Свет исходил из застежки на плече туники соседа.

Коричневый антропоид заговорил – протяжно и хрипло, на языке, незнакомом Фарру. Фарр покачал головой, выражая непонимание. Коричневый антропоид внимательно, с очевидным сомнением рассмотрел Фарра еще раз. Затем, болезненно кряхтя, он поднялся на ноги и тщательно изучил стены, пол и потолок камеры, игнорируя Фарра. Сверху, на недоступной высоте, находилось отверстие, через которое они оба выпали. Сбоку можно было заметить плотно скрученную сучковатую диафрагму. Фарр сидел, угрюмый и возмущенный; у него болела царапина на голове. Деятельность коричневого субъекта раздражала его. Было совершенно ясно, что из камеры невозможно было легко сбежать. В Сзекре умели позаботиться о таких вещах.

Наблюдая за коричневым соседом, Фарр в конце концов пришел к заключению, что тот был тордом – представителем самой человекообразной из трех рас системы Арктура. По поводу тордов ходили неприятные слухи, и Фарра немало беспокоил тот факт, что его соседом по камере – особенно в темноте – оказался торд.

Закончив изучение стен, торд снова обратил внимание на Фарра. Его глаза чуть светились – глубокие, холодные и желтые, как кристаллы топаза. Он снова заговорил, прерывисто и хрипло: «Это не настоящая тюрьма».

Фарр удивился. В сложившихся обстоятельствах такое замечание показалось ему очень странным: «Почему вы так думаете?»