Отпрыски Императора (антология) (ЛП)

— Да! — прохрипел ассасин, неистово вращая глазами и пытаясь выдернуть руку.

Когда он фыркнул и захихикал, я сообразил, что на него действуют боевые стимуляторы.

— Почему?

— За деньги! — глупо рассмеялся мятежник и, скрипя зубами, придвинулся ко мне. От внезапного удара ногой в живот у меня вышибло воздух из легких.

Пошатываясь, я отступил, проклиная себя за глупость. Неприятель отвлек меня, к тому же моя скорость реакции сильно уменьшилась. Я не спал в течение всей иллирийской кампании, а вернувшись домой, столкнулся с бунтами. Возможно, даже моя выносливость не беспредельна?

Взяв нож в здоровую руку, убийца снова ринулся в атаку, однако на сей раз ему не удалось застать меня врасплох. Уклонившись от выпада, я беспощадно впечатал кулак в висок предателя.

Издав влажный булькающий звук, он рухнул как подкошенный.

— Кто тебе заплатил? — рявкнул я, сграбастав ассасина за шею.

Химический запах тут же усилился, и враг обмяк в моей хватке, а на губах у него выступила пена.

Уронив изменника на пол, я понаблюдал за его мучительными предсмертными корчами, нисколько не наслаждаясь зрелищем. Во рту убийцы по-прежнему густо пузырилась пена, и смрад становился все насыщеннее. Он раскусил капсулу с каким-то веществом: наверное, тем же токсином, что и на кинжале.

Я кинулся к двери, но на бегу увидел, что рядом с моей броней лежит какой-то кружок — та самая монета, которую велел мне забрать умирающий отец. Подняв ее, я выскочил в коридор… и снова остановился, разглядев на ней нечто странное.

В ярком сиянии светошара мне наконец открылась истина.

— Нет… — выдохнул я, разогнул монету пальцами и снова уставился на нее, не желая верить своим глазам.

Убедившись, что они не лгут, я помчался дальше.

Когда я вошел в зал Совета, Галлан уже занял трибуну и старался утихомирить патрициев. Аристократы Макрагга ссорились между собой почти с такой же свирепостью, как толпы на улицах.

Вход располагался за возвышением для оратора, поэтому консул не видел меня и продолжал кричать, пока я подходил к нему.

— Речь не только о Коноре, но и о его сыне! — орал Галлан, стуча кулаком по кафедре. — Они навлекли катастрофу на наши головы. Они рискнули всем, что нам дорого! Я видел, как Конор ведет плебеев в Палату Консулов. Если бы не мои отважные бойцы, он спалил бы все здание. И он успел перебить десятки верных солдат, пока мы не остановили его!

Ошеломленные сенаторы притихли и стали перешептываться.

— А что касается его сына Робаута, высокомерного незваного гостя… Мы приняли его в своих домах так тепло, как только могли. И вот чем он отплатил нам! Десять минут назад я видел его здесь, во дворце. Он пытался пробиться в этот самый зал с помощью бунтарей, против которых якобы сражался в Иллирии! Чем же Робаут занимался там на самом деле? Замышлял свергнуть нас! Мы остановили его, но с огромным трудом. Мне пришлось убить его своими руками.

В тот же миг я подошел вплотную к Галлану, в луч света, и публика пораженно охнула. Патриции в замешательстве смотрели на меня, пока консул описывал мою «гибель».

— Мне не стыдно за то, что я сделал! — прокричал он, неверно поняв изумление на их лицах. Меня Галлан по-прежнему не замечал. — Робаут предал Макрагг, и я почувствовал, что не имею права пускать его сюда, поэтому покончил с его изменой единственным надежным способом.

Тут я наконец вмешался:

— Когда мой отец умирал, я был рядом с ним.

Аристократы молчали, и мои слова разнеслись по залу.

Побледнев, консул обернулся ко мне.

— И спросил, кто виновен в его смерти, — продолжил я, приставив отравленный клинок ассасина к горлу Галлана. — Он не мог говорить, но все равно указал на своего убийцу.

Вынув монету, я поднес ее к лицу консула, на котором читались паника и смятение.

— Полагаю, она очень редкая, — сказал я, поворачивая кругляш в пальцах. — С неверной чеканкой. На ней изображены не два консула, а только один, на обеих сторонах. Тут лишь твое лицо, Галлан.

Он рассмеялся:

— Так ты жив! Прекрасно. Слышал, тебя убили…

Я пристально посмотрел на консула:

— А я слышал тебя. Все, что ты только что произнес.

Улыбка застыла у Галлана на лице, и, похоже, на секунду он растерялся. Потом в его глазах вспыхнул гнев.

— Какое право ты имеешь заявляться сюда с угрозами? Ты здесь чужой, парень, и так было всегда. Откуда ты вообще взялся? И кто твой настоящий отец? Тебе еще повезло, что я не убил тебя, когда…

Консул осекся, уловив, что в зале нарастает шум сердитых голосов. Некоторые патриции сыпали насмешками и руганью. В первое мгновение мне показалось, что они обращены против меня, но затем стало понятно — мишенью избран Галлан. Ничего удивительного. Каких бы взглядов ни придерживались макраггские аристократы, все они сходились в одном: тот, кто солгал в зале Совета, не заслуживает даже презрения. А я одним своим появлением доказал, что консул низко обманывал их.

Не упуская момента, я обратился к сомневающейся публике спокойным властным тоном, идеально отточенным на переговорах с иллирийскими бунтарями: