Отпрыски Императора (антология) (ЛП)

— Я привел корабль с ротой наших лучших воинов. Сюда летят и другие бойцы, подходящие для действий под вашим началом. Они будут служить вам верно и беспрекословно. Мы проанализировали вашу войну с рангданцами, восхищаясь ею со стороны, поэтому ксеносам нечем нас удивить. Примите наше предложение, и все закончится гораздо быстрее.

— Щедрый дар. От моего отца, не так ли?

— От нас самих. У нас есть определенное… разрешение на такие занятия.

— В нашем Крестовом походе сражается много легионов. Никто не захотел помочь нам, кроме вас. Почему?

— Мы желаем, чтобы Крестовый поход достиг своей цели.

— Как и все мои братья.

— Мы желаем, чтобы рангданцев истребили.

Лев посуровел лицом.

— Разреши немного просветить тебя, фантом, — сказал он. — Некоторые представители моего досточтимого братства отличаются добрым сердцем и радушным нравом. Они люди снисходительные: окажут любезность всякому страннику и выслушают его истории, наслаждаясь беседой с ним, как своими маневрами в бою. Я не таков. Сердце у меня недоброе, а нрав угрюмый. Я видел, как мой легион досуха истек кровью на этой войне, и теперь с утра до ночи пытаюсь сохранить то, что осталось. Мы перебили в системах-склепах так много врагов, что вряд ли когда-нибудь отмоем руки от скверны, поэтому, если тебе дорога твоя шея, начинай говорить правду. Меч у меня на поясе висит не для виду.

У гостя почти неприметно дернулось веко. Его маска безмятежности совсем немного потрескалась по краям. Но сам он не дрогнул и выдержал взор примарха.

— Мой господин, вы должны стать магистром войны, — произнес Альфарий.

Эти два непривычных слова повисли среди теней, откликаясь эхом в серых мрачных чертогах.

— Что ты имеешь в виду? — осторожно спросил Эль’Джонсон.

— Неизбежно придет день, когда найдут последнего — нашего — примарха, и тогда с нынешним притворным равенством будет покончено. Ни один император не командует своими армиями в поле, если у него есть полководцы, и этот не станет. Не разыгрывайте незнание, мой господин: вам наверняка известно, о чем уже давно рассуждают ваши братья.

— Такими речами ты навлекаешь на себя беду, — предупредил Лев.

— Я лишь указываю, что должно произойти, — сказал визитер. — Вы были первым, а ваш легион — самым могучим и многочисленным. Вам следует и дальше держаться выше всех, чтобы стать главным кандидатом на должность, которая появится в свое время. Ее задумывали с расчетом на вас. Это еще может исполниться.

— Ты говоришь так, словно решение уже принято.

— Вы губите себя на этой войне. Тринадцатый легион впервые превзошел Первый по количеству бойцов, хотя его повелитель — лишь жалкое подобие вас. Если вы продолжите нести потери в таком темпе, то уже никогда не обгоните их. Кроме того, к Десятому и Шестнадцатому относятся все более благосклонно. Вам предречена корона, господин, но она выскальзывает у вас из пальцев.

— И ты можешь вернуть ее на мое чело.

— Да, если вы сейчас же отведете свои силы. Позвольте нам довести операцию до конца, пока вы восполняете потери. Вы уже свершили столько, что никто не усомнится в вашей доблести. Вернитесь на Калибан, восстановите легион, и никто не оспорит ваше право на власть.

Эль’Джонсон поразмыслил над этим. Его крутой лоб ненадолго пересекли морщины, и он побарабанил керамитовыми пальцами по колену.

— А ты станешь серым кардиналом, — произнес Лев.

— От вас не потребуют никаких обязательств.

— Тогда почему ты предлагаешь помощь?

Альфарий чуть ли не смущенно улыбнулся.

— Потому что ваших людей и нас создали одинаковыми. Вы знаете, каково это — выполнять обещания, не выдавая тайн, носить меч на поясе и клинок под плащом. Если главным назначат Жиллимана, нашим порядкам придет конец. Вот почему.

Тогда на лице Эль’Джонсона впервые появилась улыбка, такая же ледяная и жесткая, как и прочая его мимика.

— Однажды, если так распорядится судьба, найдут твоего примарха. Почему бы тебе не возложить надежды на него?

— Мы не такие, как вы.

— И кто же мы такие?

— Первый легион.

Лев ответил не сразу. Казалось, он ушел в себя, словно в этих двух словах для него звучали не только почет, но и проклятие.

— Все, уходи, — хмуро повелел он, немного плотнее запахнув мантию. — Возвращайся на свой серый корабль под пустым флагом. Через час ты получишь мой ответ.

Когда Альфарий вышел, примарх повернулся к Арнаиду.

— Что думаешь об этом? — спросил он.

— Странное предложение.

— Очень. Ты согласен с его оценкой кампании?

Легионер замялся:

— Мне неуместно…

— Дай честное суждение, капитан!

— Он прав. — Подняв глаза, Арнаид встретил взгляд Эль Джонсона. — Мы победим, но оставим среди этих звезд немалую часть наших сил.

Кивнув, Лев быстро окинул взором несколько тактических гололит-карт, на каждой из которых теснились руны и векторы развертывания.