Отпуск

С дверью, правда, пришлось повозиться, так как замок на ней несколько неудобный для открывания – там надо было повернуть такое маленькое колесико. Однако попробуйте сделать это лапами, да еще вися на этой самой двери вниз головой, цепляясь задними за ее обивку. Пришлось потратить на это почти полчаса, но все же в конце концов замок поддался, и дверь распахнулась, выпустив меня в этот новый причудливый мир – точнее, вывезя висящим на обивке вверх тормашками. Все бы ничего, но я столкнулся с пожилой женщиной, которая закрывала расположенную напротив дверь, и обернулась на скрип. Конечно, ситуация несколько конфузная, однако я быстро спрыгнул на пол и вежливо поклонился, услышав, как позади тихонько клацнул защелкнувшийся замок.

– Дверь закрылась, – как-то нервно сказала женщина, зачем-то хватаясь за висящий на груди медальон в виде креста.

Я только согласно мявкнул. Действительно, как-то глупо получилось, хотя Пантелей дома и, думаю, если что, откроет, а нет, так подожду Ярослава во дворе, все веселее, чем дома сидеть.

– Мадам. – Я вновь повернулся к женщине, которая зачем-то взяла в руки маленькую метлу, которую мой хозяин называет «веник». – Разрешите, мяу, откланяться и простите за мое столь нелепое появление, мяу.

Женщина быстро закивала и принялась обмахиваться веником, используя его вместо веера, впрочем, в этом несколько глупом поступке ее обвинить трудно, ибо в коридоре действительно было душно.

– Аааа… Ярослав где? – спросила она, едва я собрался спускаться по ступенькам, при этом почему-то несколько заикалась.

– Уехал, с другом, – махнул я хвостом и, улыбнувшись на прощание, поскакал вниз. Спустившись на пару этажей, я услышал наверху какой-то странный звук, как будто кто-то уронил на пол куль с мукой, однако возвращаться не стал, мало ли что в этом доме происходит, а излишнее любопытство, как известно, сгубило многих моих сородичей.

На улице было пустынно. Огромный двор, утыканный какими-то причудливыми металлическими конструкциями, по которым лазила пара ребятишек, буквально изнывал от жары, что обрушивало на него неутомимое светило. Это было видно по опущенным ветвям деревьев, птицам, тщетно пытавшимся укрыться в тени листвы, горячему воздуху и какой-то ленивой тишине, окутавшей окружающее пространство. Даже далекий лай собаки и тот словно тонул в этой жаркой вате зноя. Лишь у подъезда, на лавочке, в тени дерева, приютились три старые женщины, чем-то отдаленно напомнившие мне ту самую бабушку Ягу, у которой жил мой друган Василий. Мировой, надо сказать, котяра, мы с ним быстро нашли общий язык, жалко, тогда Ярослав не захотел задержаться у этой гостеприимной старушки подольше. Так вот, бабушки дружно уставились на меня, причем с таким подозрением, будто бы я не благородный кот, а какая-нибудь шавка подворотная. Видимо, эти старушки выполняли здесь функцию местных стражей порядка, ибо в их глазах буквально плескалась бдительность, а также иногда мелькали различные буквы местного закона, хотя, может, мне это от жары померещилось. Как бы там ни было, но я прошествовал мимо лавочки буквально строевым шагом, чувствуя буравящие меня взгляды, и облегченно вздохнул, лишь миновав сих бдительных стражниц. (Эх, бабушки, бабушки, бабушки старушки… ну, и дальше по тексту песни.)

– Понавезли всяких чудных тварей, – раздалось позади.

– И не говори, Петровна, – поддакнул другой голос. – Я как увидела эту зверюгу, сама испугалась, ну, чисто пантера. Я такую давеча по телевизору видела, говорят, страшная хищница.

– Ой, да не смеши, Лексевна, какая ж тебе это пантера, в той росту сколько, а в этой. Кошка это Крайнова, неужто не слыхали, что Ярик наш вернулся из-за границы, вот и приволок себе чудо такое. Я эту кошку с ним видела, когда он только вернулся, мы тогда тут с Егоровной сидели, а он мимо проходил, так сказал, что ученая она у него и страшно дорогая – почти полмиллиона рублей стоит. (Интересно, когда я такое говорил?)