Оле разрешили ночевать в палате у Сергея. Для этого сюда поставили дополнительную кровать, тумбочку и даже принесли микроволновку, холодильник был в коридоре. В общем, благодаря Александру и его шефу для них были созданы все необходимые условия. Сколько дней еще придется здесь прожить, пока было неизвестно, но Сергей надеялся выйти отсюда как можно скорее. Чувствовал он себя лучше буквально с каждым часом. А когда рядом находится любимая женщина, выздоровление неизбежно ускоряется в несколько раз. Кажется, ужас последних нескольких недель действительно заканчивается. А как хочется скорее вернуться в любимый город Великий Новгород, где их ждет не дождется Морячок и где через несколько месяцев у них должен родиться сын. А в том, что родится сын, Сергей ни грамма не сомневался. Почему, он даже сам не знал, но был уверен, что мальчик Данил скоро появится на свет в Великом Новгороде. Так что пора завязывать с лечением и скорее возвращаться в родной город.
«Омега» мягко катилась по трассе Е-95 Москва – Санкт Петербург. Сергей держал руль левой рукой, правой же сжимал бутылку минеральной воды, из которой иногда делал несколько глотков. Уже проехали Солнечногорск и подъезжали к Клину. Оля сидела рядом, слегка откинув кресло назад, и находилась благодаря этому в полулежачем и полусонном состоянии. Сергей старался не беспокоить ее: пусть девочка отдохнет. С непривычки Москва вымотала ее до нитки. Оле приходилось ухаживать за Сергеем, пока ему не разрешали вставать, бегать по магазинам, что-то готовить и убираться в палате. Все это было, конечно, нелегко. Но она прекрасно со всем справилась. Медперсоналу она также пришлась по душе. Во-первых, Оля сама медик и многие процедуры, уколы, капельницы делала Сергею сама, тем самым освобождая медсестер, которые были только довольны этим. А во-вторых, своей непосредственностью и мягкостью характера, чего раньше, кстати, у нее Сергей почти не наблюдал, она добилась благосклонного к себе отношения всего персонала. Сейчас она дремала, держа в руках открытым свой любовный роман, который не могла никак закончить.
Даже не верилось, что все уже закончилось, что все злоключения и опасности позади, что скоро они приедут в Новгород и начнется новая, вернее, обновленная старая жизнь, в которой не будет места воронежским бандитам, не будет убийств и страха за жизнь любимой женщины и сына, который уже начинает подавать признаки жизни внутри мамы. Сергей уверенно вел машину по трассе, вспоминая и анализируя все события последних недель. Чем больше он думал обо всем этом, тем сильнее укреплялась в нем уверенность, что все сделано верно, правильно, и совесть его чиста как перед самим собой, так и перед Богом. Ну а что касается закона, то это отдельный разговор. Есть ведь не только юридический закон, но и закон совести и жизни. И именно по этим последним законам Сергей считал себя также невиновным. Все сделано единственно правильно, и иначе не могло и быть.
Когда он еще находился в больнице, кто-то из пацанов Светлого пригнал в столицу «Омегу» и передал ее Александру. Вместе с «Омегой» был передан и достаточно пухлый конверт с долларами. В нем находилось две тысячи баксов. Для Сергея с Ольгой это была довольно внушительная сумма. Пятнадцать тысяч долларов выплатил шеф Александра. Но эта сумма была уже на двоих с майором. По семь с половиной тысяч долларов на двоих с Петровичем, это тоже неплохо. Правда, если учитывать, что оба сыщика находились практически в лапах смерти, эти пятнадцать тысяч кажутся мелкой подачкой. Надо думать, что Светлый и Петровичу заплатил не меньшую сумму, чем Сергею. Таким образом, они заработали за это время практически по десять тысяч долларов. Конечно, здорово! Петровичу будет, с чем уйти на пенсию и открыть детективное агентство, если он, конечно, решится на это. А Сергей с Олей, пожалуй, добавят немного, продав комнату в общаге, и купят наконец-то однокомнатную квартиру. Все хорошо, что хорошо кончается.
А дорога серою лентой неслась навстречу «Омеге», с каждым километром и с каждой минутой приближая Сергея и Олю к встрече с любимым Новгородом, Морячком, который их уже, конечно же, заждался, и к новым делам и заботам, без которых еще не мог прожить ни один человек на свете.