Отпуск

Кажется, маленькая точка на воде движется именно сюда. Для рыбы или нутрии великовата. Опытный глаз ищет вокруг следы присутствия подобного себе существа. Так и есть: метрах в двухстах валяется велосипед. Складной, дорожный, без верхней рамы. И лежат какие-то тряпки, а из-под них торчат носки не то вьетнамок, не то сандалий – поди разбери на таком расстоянии.

Нужно подождать, пока точка превратится хотя бы в пятно, и будет понятно, кто осмелился нарушить его одиночество. Планы он менять, конечно, не будет, но и место под солнцем выбрать не спешит.

Да, ничто не изменилось с тех пор. Плывёт, несомненно, девица. Вдруг опять хорошенькая? Нужно подойти ближе. Это только большое видится на расстоянии, а красивое – лишь вблизи.

Он продолжает свой путь. Уже без велосипеда в руках. И без футболки. Они остались на песке. И вот вода у самых ног. Он присаживается на корточки и пробует её рукой. Тёплая. Ласковая. Чистая. Видно дно, ракушек, снующих мальков. Это явно лишнее: значит, скоро жди здесь рыбаков.

Девица приближается к берегу. Она может отклониться правее, в сторону своей поклажи. Но её почему-то тянет прямо на него. Место тут глубокое, встать на ноги до последнего гребка не удастся.

И вот она выходит. Между ними метров двадцать, не больше. Юная, загорелая, особенно руки, плечи и ноги.

Господи, неужели она?! Нет, такого быть не может. Небо, солнце, вода, песок не меняются годами, веками, эпохами, а человек обязательно постареет за семнадцать лет.

– Здравствуйте, – слышится над головой.

– Люба? – неуверенно спрашивает он, понимая глупость вопроса.

– Вы, наверное, знаете мою маму? – удивляется девица. Она не торопится вытереться и одеться. Впрочем, в такую жару это совсем не обязательно, а последний стыдливый покров был при ней и в воде.

Вот в чём загадка! Она похожа на мать и понимает это. Семнадцать лет назад так выглядела другая девушка, а сейчас перед ним её дочь. Не дочь даже, а точная копия.

– Меня Мирра зовут. Я в Московском живу. И на улице Московской.

Всё правильно – она. Почти соседка. А познакомились в шести километрах от дома.

– Вадим Сергеевич. Между прочим, у меня дача тоже в Московском и тоже на Московской.

И посёлок и улицу давно переименовали, но особым шиком у местных считается пользоваться старой топонимикой. Так в России принято почти везде. Коренные вятские никогда не назовут свой город Кировом. И для истинного москвича Немецкая, на которой родился Пушкин, связанная с историей Петра, никогда не будет носить имя ветеринара, случайно убитого в уличной драке.

Девушка удивлена:

– Почему же я вас раньше не встречала?

– Наверняка встречала, только внимания на старика не обратила.

– Да будет вам! Какой же вы старик? Мне вообще солидные мужчины больше нравятся, – кокетливо отвечает она напрашивающемуся на комплимент незнакомцу. – Наверное, вы недавно дачу купили? У нас теперь часто продают.

– Я здесь с самого рождения. Но давно не приезжал. Целых семнадцать лет некогда было отдохнуть.

– Семнадцать лет! – восклицает она. – Тогда понятно. Мне только шестнадцать на Троицу исполнилось.

А не скажешь. Выглядит намного старше. На девятнадцать уж точно. Впрочем, в сорок пять такая разница не кажется существенной.

– Как поживает мама? – не задать такой вопрос невежливо, раз открылось, что они знакомы.

– Хорошо. Недавно уехала на юг. В отпуск. Я одна осталась.

– Значит, и отец вместе с ней?

– Отец нас давно бросил. Я его совсем не помню. Бабушка только изредка заезжает. Она в Москве живёт.

– Учишься или работаешь? – с дочерью старой знакомой незачем церемониться: обращаться к ней, конечно же, надо на ты.

– В одиннадцатый класс перешла. Скука жуткая!

Откровенный ребёнок. Во всём. И стоять перед ним в одних трусиках не стесняется. Впрочем, мы всё-таки Европа, а не Азия. Хорошо, что молодёжь это понимает. Да и он ведёт себя как европеец и не очень-то разглядывает её тело. Оно ведь, как у матери. Он его наизусть помнит.

2

Она давно мечтала о такой романтической встрече.

Не знала только, с кем она произойдёт. Обычно ей рисовался в воображении высокий статный джентльмен лет тридцати – тридцати пяти, пытающийся подъехать к пляжу на «Мерседесе» и застревающий в песках. Одному ему машину не вытолкнуть, рядом ни души. Он начинает звонить по сотовому в сервис, но не может объяснить дороги: сам здесь в первый раз. И тут появляется она. Притаскивает две доски, оставленные рыбаками в камышах: ему бы ввек не найти. Подкладывает под колёса. Он садится за руль, она толкает машину. С десятого, нет, с двадцатого раза «Мерс» сдвигается с места. Они на радостях лезут вместе в воду. И там он начинает её целовать.

Всё прошлое лето рвалась она на пляж, но лишь в середине июля распогодилось настолько, что можно было на что-то рассчитывать. Ни единого погожего денёчка не пропустила. Увы, ни одна рыбка не клюнула. И даже рядом не проплыла.

Этой весной она стала встречаться с мальчиком. Он ей нравится, он умный, обходительный, с ним хорошо и спокойно, и всё же солидный мужчина не выходит из головы.