Отпуск&Детектив

Аркадий Кириллович вернулся к вечеру. Едва войдя в свои апартаменты, он распорядился вызвать Васю, доктора и Лизу. Я пригласила их, они явились без задержки, и босс объявил нам, выстроившимся в ряд на пороге гостиной, что более не нуждается в наших услугах.

– Вы можете вернуться домой, я оплачу перелет, или остаться на борту и продолжить круиз в качестве пассажиров, все расходы за мой счет. – Мамаев явно устал, но не выглядел выбитым из колеи.

Я с невольным уважением подумала, что настоящую акулу империализма даже личной трагедией не проймешь.

– Подчеркну, что претензий к вашей работе не имею, готов дать рекомендации, оплату по контрактам произведу полностью. Благодарю за службу, с этого момента вы свободны.

Вася молча кивнул и вышел. Доцент Арутюнян открыл рот, снова закрыл его, пожал плечами, развернулся и тоже удалился. Лиза, плаксиво кривясь, пробормотала слова соболезнования и выбежала. Я осталась стоять, пристально глядя на босса.

– Хотите что-то спросить или сказать, Индия?

На самом деле Аркадию Кирилловичу явно было неинтересно, что я могу спросить или сказать. Он уже повернулся, чтобы уйти, даже взялся за ручку двери кабинета, но я произнесла:

– Всего два слова. «Золотая Адель»!

Мамаев сначала замер вполоборота, а затем распахнул дверь и подвинулся:

– Заходите, поговорим.

В кабинете он сел за стол, а я прошла к окну с видом на остров.

– Продолжайте, – сухо сказал босс.

Я повернулась к нему.

– Что будет с Антоном?

– Это решит суд. Свидетели видели, что он толкнул Катерину, и дали соответствующие показания местной полиции. Однако оба – и ассистент фотографа, и эта девушка-гример…

– Клавдия.

– …уверены, что произошел несчастный случай. Фотограф и модель спорили, он крайне бурно жестикулировал, а она стояла слишком близко к обрыву. Он ничего такого не хотел.

– Он-то да, – кивнула я. – А вы, Аркадий Кириллович? Именно такую развязку планировали?

– Не понимаю вас.

– Понимаете.

Я подошла к киоту и распахнула деревянные створки.

– Как вы назвали вчера это фото – «Золотая Катрин»? Подходяще. Но я уверена, что до недавнего времени тут помещалось другое произведение искусства. Не покажете мне его?

С минуту Мамаев молчал. Я уж подумала – откажет мне и прогонит прочь, но неожиданно он усмехнулся, встал из-за стола, открыл встроенный сейф в стене и вынул оттуда небольшой бумажный лист.

– Уж извините, в руки не даю, сами понимаете, музейная ценность.

– Понимаю, – согласилась я, жадно разглядывая рисунок.

С виду – ничего особенного. Довольно небрежный карандашный набросок дамы, сидящей в кресле.

– Не впечатляет? – съязвил Аркадий Кириллович.

– Не впечатлил бы, если бы я не знала, сколько вы за него заплатили на аукционе. Это же Густав Климт, не так ли?

– Разбираетесь в искусстве?

– Не очень. Но знаю, что это один из сотни набросков к самому известному произведению Климта – портрету Адели Блох-Бауэр, известному также как «Золотая Адель». Читала историю этой дамы.

Мамаев запер рисунок в сейф, вернулся за стол и всем своим видом показал, что готов слушать дальше.

Я не заставила себя упрашивать.

– Адель Блох-Бауэр была женой немолодого сахарозаводчика и покровителя искусств Фердинанда Блоха – и любовницей Климта. Ее муж узнал о связи Адель с художником и придумал хитрый ход. Он заказал Климту портрет супруги в расчете на то, что за время работы над картиной любовники пресытятся друг другом. Так и вышло. Еще бы! Ведь Климт писал «Золотую Адель» долгих четыре года, сделал больше ста набросков, пока получилось так, как он хотел.

– И вы провели параллель?

– Она очевидна, не так ли? Вы узнали о романе Екатерины Максимовны с Антоном. Конечно, сейчас другие времена, и развестись с неверной супругой не составило бы труда, но только не для вас. Ведь вы переписали на нее значительную часть своих активов.

– Все-то вы знаете.

– Не все, – возразила я. – Скажите, случайными людьми в большом количестве вы в этом круизе окружили себя специально? Доктор, ночной и дневной секретари, горничная, само это строгое расписание – все нужно было на случай, если в какой-то день и час вам понадобится алиби? Полагаю, вы единственный наследник своей жены.

– Думаете, я планировал преступление?

– Во всяком случае, рассчитывали на что-то подобное, – рассудила я. – Наверняка выяснили, что Бакланов вспыльчив, знали ту его историю с избитой моделью… В любом случае добром все не кончилось бы, так или иначе, но после этого круиза любовники расстались бы.

– Еще что-то? – Аркадий Кириллович слегка приподнял брови.

– Все. Финита ля комедия. – Я встала и пошла к двери.

– Вы же понимаете, что все это абсолютно недоказуемо? И ненаказуемо.

– Абсолютно, – согласилась я.

И уже вышла из кабинета, когда услышала за спиной неожиданное:

– Индия, а ведь вы прошли испытательный срок. Хотите в штат? Я люблю умных людей.

– А я – порядочных.

Я без вульгарного стука, но плотно прикрыла за собой дверь кабинета.

Прошагала по коридорам, вышла, жмурясь от солнца, на палубу. Кажется, никогда еще не была здесь белым днем…