Отпуск на троих

Но женщина не хотела «на куличики». Ей давно грезился вкус коровьего молока и запах пересохшего сена. Почему-то именно эти ассоциации возникли у нее после слов Юли о том, что они едут в Берново…

Неделя сборов пробежала незаметно, и подруги отправились в путь на Лилиной девятке. Конечно, машину можно было давно поменять, но женщина привыкла к этой и, несмотря на требования мужа, никак не хотела с ней расставаться и все оттягивала и оттягивала счастливый момент покупки новой.

Утро было жарким, в горле першило от сажи, витающей в воздухе и все трое мечтали как можно быстрее вырваться из закопчённой Москвы.

Машина резво пересекла МКАД, постояла в пробке в Химках и через три часа въехала в Тверскую область. До конечной станции было километров двести.

Неожиданно гарь рассеялась и в небе появилось яркое, не сильно палящее солнышко.

— Боже мой, — прошептала Юля, глубоко вдыхая свежий дурманящий воздух, — как же я давно не ощущала прохладу и не дышала полной грудью.

— Да, теперь мы все знаем, что такое «чистый воздух» и как без него плохо, — подхватила разговор Надежда.

— Еще бы жара спала и совсем хорошо, — заулыбалась Лиля.

— Ну нет, — возмутилась Юля, — в деревне, нам нужна жара, чтобы купаться в речке и загорать. А то сидим в своей Москве и света белого не видим, а там природа, речка, грибы.

— Будут тебе грибы, будут ягоды, а речка вообще у самого дома, — успокоила подругу Надежда.

— Хорошо-то, как, девочки, — сказала Юлька, зажмурившись.

А дорога все бежала вперед, провожая путешественниц в неизведанные дали…

Чем дальше они отъезжали от Москвы, тем печальнее становилась картинка за окном. Домики все ниже клонились к земле, демонстрируя российскую безысходность и нищету. Покосившиеся заборы и полуразрушенные избушки напомнили женщинам о том, что они выехали из столичного региона и направляются вглубь огромной страны. Туда, где уровень жизни населения значительно ниже среднестатистического жителя мегаполиса.

Разглядывая печальные пейзажи женщины, пронеслись мимо Твери.

На встречной полосе стали появляться люди, продающие кто рыбу, а кто молоко. Тверская область не отличалась особым достатком и люди зарабатывали здесь всем, чем только могли.

— Ой, девочки, картошка. Надо ее купить, — воскликнула Надежда, показывая подругам на мужичка, одиноко стоящего на обочине.

— Да зачем она нам нужна? — возмутилась Юля.

— Надо взять. Приедем домой и поужинаем.

— Да нам ехать осталось всего ничего. К шести вечера точно доберемся. Там и купим что-нибудь сьедобное, — продолжала отнекиваться Юлия.

— Тормози, — не слушая подругу скомандовала Надежда, — по трассе картошка дешевле. В деревне цены будут уже другие.

Лиля послушно скатилась на обочину, сбрасывая скорость. Там, в самом сердце машины что-то хрустнуло, и машина вздрогнула, но женщина продолжила маневр.

— Ой, что это с ней? — пискнула Надя, прислушиваясь

— Не знаю, — спокойно ответила ей Лиля, — моя машинка постоянно на что-то ругается. Когда отвалится, поймем, что с ней не так.

Она лихо подкатила к продавцу и остановилась. Подруги вышли на свежий воздух, пытаясь размять затекшие конечности, а Надя ринулась к продавцу корнеплодов, торговаться.

Зачем ей это было нужно, никому не было понятно. Муж Надежды был владельцем небольшого ресторана, расположенного, практически в центре Москвы. Она сама была одним из директоров швейной компании, но вот идиш ты, советское прошлое брало свое и женщина не могла не торговаться, пытаясь урвать у бедного продавца жалкие копейки.

Через десять минут картошка была отвоевана. Мужичек помог женщинам закинуть мешок на багажник и подруги тронулись в путь.

Машина снова заскрежетала, дернулась и остановилась, накренившись в сторону водителя. Женщины взвизгнули и высыпали из салона. Перед ними предстала ужасающая картина. Переднее колесо их таратайки отскочило и валялось на приличном от них расстоянии.

Женщины с ужасом уставились на катастрофу, не понимая, что теперь им нужно делать.

— Может Степке позвоним? — двинула свою идею Лиля и тут же передумала.

Ждать мужа слишком долго, а значит вариант со звонком им совсем не подходил.

— Далеко вам, бабоньки, до дому-то? — спросил их мужичек, у которого они с кровью выторговали мешок картошки.

— Практически доехали, — вздохнула Надежда, грустно глядя на масштаб катастрофы, — осталось каких-то тридцать километров, а может и чуть меньше.

— Ну, раз тридцать, то доберетесь, — успокоил их дедок.

— Да как здесь? — удивилась Лиля.

— Я вам помогу.

Он живо добежал до своей колымаги, взял домкрат и какие-то инструменты и вернулся обратно.

И работа закипела. Женщины помогали ему чем могли, то катили и поддерживали колесо, то собирали рассыпавшиеся непонятные шарики, оказавшиеся частью развалившегося подшипника. И все это под палящим солнцем, на глазах у несущихся мимо машин.

Через тридцать минут колесо было на месте и подруги снова отправились в путь.