Отпуск. Развлечения в комплекте

Я прикинулась полудохлой медузой на белом песочке. Примерно такая же ужалила меня пять минут назад в мягкое место.

Все решено, остаюсь жить на этом пляже. Тихо, спокойно и медузы всего лишь жалят.

Три дня подготовки небольшой вечеринки проехались по мне хуже годовой отчетности. Лаил-младший прибыл с целым штатом сотрудников. Наг был весьма харизматичным. Настолько, что харизма неслась впереди обладателя на добрый десяток метров. И таким же наглым. Работой он загружал легко и не принуждено всех. Простая просьба принести попить, оборачивалась «и прихвати бутербродик, заодно завалив слона по дороге». Я моргнуть не успела, как сидела и складывала салфетки в красивые розочки. Потом меня решили назначить ответственной за прекрасное: стеречь ледяные скульптуры, чтобы не поплыли. Один лебедь остался без шеи и головы. Затем я отвечала за расстановку роз в безвкусных огромных вазах. Ровно до того момента, как о них споткнулся Эйт. То есть минут через двадцать. Далее были гирлянды и фонарики, упавшие на голову Эскабана-старшего. Тролль способа себя украсить не оценил и порвал все. В общем, после десятой попытки сделать из меня общественно-полезную фею Лаил сдался и вручил мне смету для проверки. Диола за его спиной беззвучно поаплодировала. Но официанты меня слушались, не скрывая страха в глазах. Подумаешь, поднос уронила с начищенными ножами. Прямо на одного из них.

Генри, видя, что я активно помогаю (хотя скорее мешаю) решил поправиться. Симулянт. И узнала я об этом ночью.

- Пссс! Ния! Да пссс же! – в меня чем-то кинулись. Но феи так просто не сдаются, особенно в первом часу ночи. – Парни, она спит, - прошипел куда-то в сторону Охвайс.

- Эй! – присоединился к брату Тоору. – Имей совесть, Ния! Мы же готовились!

Вот это «мы» и напрягло.

Пришлось вставать и, не открывая глаз, ползти к окну:

- Сволочи, нельзя было до утра потерпеть? – я широко зевнула, чтобы так и остаться с отвисшей челюстью. Кругом горели свечи, а на шее Эйта болталась гитара. – Не-не-не, только не говорите, что сейчас будет серенада в исполнении Генри!

- Что за недоверие я слышу?! – возмутился миллиардер. – У меня хороший слух!

- А голос? – насмешливо спросила я.

- А это.. ну да… есть…, - замялся наг. Подумал и ткнул пальцем в Тоору: - Хочешь, он споет?

- Чего это?! – возмутился брат. – Твоя невесты, ты и пой. В этом весь смысл, разве нет?

- Но ведь можно заказать исполнение? – влез Фуэтель. – Это тоже будет считаться.

- Сейчас я вам закажу! – грозно сжал кулаки Экскабан. Припомнив печальную судьбу двери, я внутренне напряглась и зашарила глазами в поиске какого-нибудь метательного снаряда. Бить Генри имею права только я. Или с моего разрешения. – Пой давай!

Наврал мне Генри про слух, ох, наврал. А голос у него хороший, громкий. Все сверчки в округе пристыжено замокли. Или в конвульсиях скончались, тут точно не известно. Жалко кошек нет, они бы не плохой концерт совместно могли организовать.

Чтобы не заржать (все-таки наг старается), я отвела глаза в сторону и чуть не заорала. Привлеченный воплями хозяина Няшка подполз к самой сетке вольера. Никогда бы не подумала, что у крокодила глаза в темноте светятся красным!

Мой провравший писк сочли за восхищение и еще активней заголосили. От частичной контузии меня (и окружающих) спас Эскабан-старший. Мягкой походкой бывалого охотника он неслышно приблизился к исполнителям и окатил их водой из тазика литров так на тридцать.

- Всем спать, - пророкотал он, поигрывая тарой.

А утром меня ждал очередной сюрприз. Проснуться от того, что на тебя уронили поднос - та еще романтика.

- А я вот завтрак приготовил, - скромно произнес Генри.

- Вижу, - сухо бросила я. Сам старался. Молодец. Горелые тосты самое то для пищеварения. Уголек как-никак.

Чтобы не выглядеть старой ворчливой бабкой, я для видимости отхлебнула кофе. Зря. Потому что сразу почувствовала, как глаза, пакуя вещи, переезжают на лоб.

- Нравится? – наг лучился радостью и от этого устроить спозаранку мордобитие хотелось больше всего.

- Крепковато, - откашлялась я.

- Странно, - он взял чашку и попробовал. – Ой, я, кажется, перепутал. Это отца…

Какого именно уточнить я не успела. Эскабан-старший, не утруждая себя такой пошлостью, как стук, вошел в комнату, забрал чашку и, отхлебывая отвратительный напиток, спокойно вышел.

Когда за мной днем начала бегать девочка-оформитель с двумя видами ткани (черным и черным) с идиотским вопросом: какая лучше? – появилось нехорошее подозрение. А при попытке Лаила нагрузить меня очередным нелепым задание, стало окончательно понятно – что-то Охвайсы старательно скрывают. Но ни намеки, ни прямые вопросы не помогли. Братья удивленно таращили глаза и неправдоподобно врали. Особенно на возможные проблемы прозрачно указывал новенький видеофон: красивый, серебристый, блестящий, но все время пропадающий. Вроде оставляла его в комнате, а потом нахожу в кабинете Генри или в огромной гостиной. А, главное, лица у Охвайсов честные-честные. Так бы и врезала.