Отпуск с бывшим мужем

Проходит полчаса с момента моего приезда, а Леонида до сих пор нет. Вообще, он мог позвонить и перенести время, зная, что так сильно задержится. Это было бы правильно и вежливо с его стороны. Посижу еще минут пятнадцать и уйду. У меня, может, тоже есть личные дела, которые не терпят отлагательств.

Стоит мне об этом подумать, как двери открываются и в приемную заходит мужчина средних лет. В одной руке у него телефон, в другой держит дипломат. Взгляд у него строгий, холодный.

— Здравствуйте, Леонид Витальевич, вас уже ожидают, — поднимается секретарша с места.

— Извините за ожидание, пробки. Проходите, — говорит он мне, его голос твердый как камень, — принеси нам пока воды, — обращается к секретарше и заходит в кабинет.

Эта встреча, как предвестие чего-то недоброго. Я не могу отделаться от ощущения, что моя жизнь сейчас кардинально изменится. Поднимаюсь из-за стола, шагаю к двери кабинета, чувствуя, как напряжение в воздухе становится все плотнее.

— Присаживайтесь, — указывает он на стул напротив, а сам достает документы, — перейду сразу к делу, — он кладет папку и присаживается на свое место.

— Внимательно слушаю, — у меня уже есть мысли, почему я тут, но пока молчу.

— Ваш отец, Лебедев Михаил Сергеевич, вчера подписал завещание, в котором лишил вас всего наследства, — безэмоционально говорит Леонид, а его взгляд остается холодным, словно обледеневшие кристаллы. — Нам с вами нужно подписать некоторые бумаги, а, и вот, — он достает конверт и протягивает мне, — Михаил Сергеевич просил передать вам письмо, лично в руки. Вы пока почитайте, я подготовлю бумаги.

Я уже догадывалась, что отец сделает такой шаг. Но как же он мог подумать, что я отвернусь от Дамира из-за каких-то материальных благ, которые он может оставить мне? Это звучит, как оскорбление в мою сторону.

Беру в руки конверт, открываю, но не спешу читать. Руки дрожат, сердце бешено колотится. Чувство обиды и горечи перемешивается с разочарованием, и…свободой. Да, да, именно с ней. Подпишу сейчас бумаги и все закончится.

Делаю глубокий вдох и приступаю к чтению:

«Милена, спешу тебе сообщить, что благодаря своим неверным решениям, ты, с момента прочтения данного письма, лишаешься всего наследства, что тебе полагалось. С данной секунды ты не получишь после моей кончины ничего. Ни малейшей копейки, ни какого-либо квадратного метра, и фирма достанется точно не тебе. Теперь, пусть твой благоверный устраивает и твое, и будущее твоего ребенка. Если у него хватит сил дать тебе то, что мог дать я — хорошо, а если нет… Больше твое дальнейшее существование — не моя забота. Живи так, как тебе хочется. И если опять Дамир тебя предаст, дорога в мой дом, для тебя закрыта.»

Михаил ждет, когда я дочитаю. В голове не укладывается, как отец относится так к своей дочери. Меня еще больше отворачивает от него. Я не мечтаю о его богатствах и фирме, я лишь просто хочу уважительного отношения. Но, отец решил сделать все через одно место и показать свое истинное лицо.

Я освободилась от отцовских оков. Это не конец, а новое начало. Начало, где я сама могу решать свою судьбу, где мои поступки основаны на истинных чувствах, а не на блеске материальных благ. Все, что остается — это сделать шаг вперед, к своей свободе. А именно подписать документы и уехать отсюда к своей семье.

54 глава. Милена

Неделю спустя.

— Мамочка, а куда мы едем? — Яна берет свой рюкзачок и идет следом к машине.

— К твоей бабушке, — беру дочь на руки и усаживаю в автомобильное кресло. — Ты с ней еще не знакома, но она тебе очень понравится, — искренне улыбаюсь, вспоминая маму Дамира.

Она шикарная женщина, у нас были отличные отношения. Обычно у невесток и свекровей ужасные отношения, потому что мать никак не может отпустить своего сыночка во взрослую жизнь и многим сложно осознать, что мальчик вырос и решил создать свою собственную семью. Но я благодарна, что мама Дамира не входит в этот стереотип. У нас с Валентиной Григорьевной общение сложилось с первой встречи.

Мне даже стыдно к ней ехать, она же знает, как я поступила с ее сыном и, если будет меня ненавидеть, я ее пойму. Я сама себя простить до сих пор не могу.

Несмотря на то, что Дамир всячески меня успокаивает и говорит, что мама ждет нас, я безумно переживаю. Но внутри меня бушует буря смешанных чувств: страх, вина, надежда.

— Не переживай, — сзади подходит Дамир, обнимает и целует в макушку.

Его нежность и забота — успокаивают. Меня не так потряхивает от предстоящей встречи. Надеюсь, что в дороге я окончательно расслабляюсь и приду в норму.

— Поехали, поехали, — Янка переключает на себя внимание. Нам и правда пора, ехать часа четыре.

Дорога проходит тихо. Янка засыпает, а мы с Дамиром слушаем музыку. Он постоянно меня касается, то за руку возьмет, то на колено ладонь положит. И это так будоражит, каждое прикосновение. Я ворчу, чтобы он не отвлекался, а он лишь улыбается все шире и целует кончики моих пальцев.

— Твоя мама решила переехать к морю? — разбавляю молчание, интересуюсь искренне.