Отпуск с последствиями

Под его взглядом кожа Кати и так горела. Она никогда не заходила в воду вечером, но тут решила искупаться. Солнце клонилось к закату, и это оказалось намного приятнее, чем она могла бы предположить. Океан волновался, рокотал. Катя воевала с ним, то и дело косясь на Тушнова, который засел в баре. Она гадала, ждет ли он там кого-то? Замирая каждый раз, когда к нему кто-то подходил. Группка девиц, кажется, его узнавших. Грузный мужик. Блондинка неопределенного возраста с хищным взглядом, которой тот улыбнулся.

Чем ниже опускалось солнце, тем меньше становилось народу. Был прилив, да такой сильный, что практически полностью слизал полоску пляжа. Катино аккуратно сложенное платье покоилось на выступе скалы, но уже и к нему подбиралась вода. Она решила выбираться, когда заметила какое-то неясное движение. Приложила ладонь ко лбу. Солнечные блики, отражаясь от воды, слепили. И не давали толком рассмотреть, что же заставило ее насторожиться. Давая глазам передышку, Катя отвернулась.

– Ребенок! – донеслись с берега чьи-то голоса, чьи-то крики. Дующий с моря ветер относил их в сторону, но Катя и так уже все поняла. Она резко повернулась, чувствуя, как колотится, как подпрыгивает в груди сердце. В воде уже ничего не было видно, но она ринулась навстречу волнам. С некоторыми удавалось справиться, с некоторыми – нет. Некоторые накрывали ее с головой, некоторые выталкивали наружу. Катя захлёбывалась и плыла. Страшно не было. И только во рту горчило. То ли от воды, то ли от непонятной злости. Ей казалось, что крики становились громче. Кто-то спрыгнул в воду с палубы стоящего на сваях бара.

Вода была неспокойной. Но все равно кристально прозрачной. Малыш еще барахтался, но уже едва-едва. Катя нырнула. Схватила тельце. Это был мальчишка. Лет семи. Или восьми. С перепугу она не разобрала. Да и темно уже было.

– Катя, давай его сюда!

Тушнов! А позади него еще какие-то люди. Назад плыть было проще. Несмотря даже на то, что никаких сил у нее не осталось. Волны подгоняли, а как только ноги коснулись дна, её подхватили чужие руки, помогая выбраться. Прошли какие-то минуты. Но вода поднялась еще выше. Катя в отчаянии осмотрелась. Народу было немного, да. И все они столпились на мостике, где Тушнов делал ребенку искусственное дыхание. Все же, если бы не он, Катя не смогла бы так быстро вытащить пацана из воды.

Кто-то выл, заламывая руки, кто-то ругался. Но даже в этом невообразимом гомоне, Катя услышала… Сначала надсадный кашель. Потом тихий уверенный голос Тушнова:

– Ну, вот! Вот… Молодец. 

– Сыно-о-о-о-очек! Елисе-е-ей. Что ж ты в воду полез? Тебе кто разрешал?!

– Следить, мамаша, надо за ребенком. А не коктейльчики халявные хлебать, – вступил в разговор кто-то из толпы.

 – Я следила! И коктейльчики у меня все оплачены!

– Да ни хрена ты не следила, дура! Все морды корчила для селфи… Я тебе покорчу! Я тебе покорчу. Чуть сына мне не угробила!

– А сам? Сам ты куда смотрел?! – окрысилась дамочка и, упав на колени возле едва пришедшего в себя пацаненка, заголосила: –  Сыно-о-очек.

– Прекратите истерику. Или вы не понимаете, что ребенок и так напуган?

От голоса Димы повеяло таким холодом, что Катя поежилась. Ухватившись за выступ скалы, поднялась с коленей, но идти не решилась. Легкие горели огнем. Носоглотку драло от соли. Кто-то протянул ей воды. Катя выпила. Стало немного полегче. Но теперь жгло глаза. Пришло осознание того, что могло случиться… А вместе с ним страх. И слезы. Подоспели медики… Катя спрятала лицо в ладонях.

– Эй, как ты? – Видимо, посчитав, что его помощь больше не нужна, Дима подошел к ней. Положил руки на плечи и легонько растер.

– Не очень.

– Пойдем отсюда, – сказал он. Оглянулся через плечо. Выругался. – Как таким только детей дают? – спросил тихо. Катя пошатнулась. – А ты вообще сможешь идти? – усомнился, возвращаясь к ней взглядом. Совсем не таким, как он смотрел на горе-родителей. Теплым. Как только что заваренный чай.

– Да… Да, конечно. Только одеться надо.

Легко сказать – одеться. А вот сделать это, когда нет сил даже руки поднять… Катя позорно всхлипнула.

– Эй, ты чего? Дай я…

Почти в кромешной темноте Катя почувствовала, как он забирает из рук ее летнее платьице, как прижимает к себе, чтобы она не упала, пока он пытается вдеть в рукава ее непослушные конечности. Ощутила жар, идущий от его большого сильного тела. Такой блаженный жар.

– Может, снимешь купальник? Тут один черт ничего не видно. А то он не скоро высохнет.

Перспектива ходить в мокром не прельщала. Катя послушно кивнула. Плавки сняла сама. Верх – при помощи Димы, который помог ей с застежкой, а там только и оставалось, что вытащить мокрый лоскуток через горловину.

Было тепло, но Катю почему-то знобило.

– Пойдем, я заварю тебе чаю.

Не иначе как чудом они добрались до виллы Тушнова.

– Компания из меня сейчас никакая, – призналась Катя.

– Ничего, – отшутился Дима, – глядишь, не помру со скуки.

– Столько песка нанесли с моря, – покачала головой, глядя на испачканный пол.

– Уверена?

– В чем? – моргнула Катя.