Отпуск с последствиями

– Вот и переживай эту премьеру молча! – отбрила она. – И отпусти меня. Что ты меня хватаешь?

– Вчера ты не имела ничего против, чтобы я тебя хватал.

– Вчера я не знала, что ты по мальчи…

Ее понесло. От обиды и, наверное, от облегчения. Понесло так, что непонятно, каких бы глупостей она еще ему наговорила. Если бы он вовремя ее не заткнул. Самым правильным и надежным способом.

Глава 10

Нет, конечно, до него доходили сплетни. А один придурок из журналистской братии, которого Дима по какой-то совершенно неведомой причине до этого считал профессионалом, однажды набрался наглости и спросил, не гей ли он, прямо в интервью. Дима так взбесился в тот момент, он даже его послать хотел. Но сдержался. Процедил, что не по мальчикам, ничего не объясняя свернул разговор… И больше не давал интервью. Ни тому журналисту, ни каналу, на котором он работал.

Дима ничего не имел против геев, просто не был им сам. А потому не хотел, чтобы ему приписывали то, чего нет и близко, основываясь исключительно на каких-то идиотских стереотипах о секс-меньшинствах.

Он не был геем, да. Он был обычным мужиком, чья законная супруга не могла ей быть в полной мере вот уже четырнадцать лет. Ему даже винить в этом было некого. Если только себя.

Дима оторвался от Катиных губ и скользнул приоткрытым ртом вверх по точеной скуле. К нежному пушку на виске. Поцеловал. Вдохнул сладкий аромат женщины.

Господи, как же он изголодался. Какой же вкусной она была…

– Если ты опять включишь заднюю, быть тебе геем до конца лет, – задыхаясь, предупредила Катерина. Тушнов улыбнулся. Это ему и нравилось  – улыбаться, кажется, в самый неподходящий момент. Когда от желания кишки сводит. Когда сердце из груди рвется. И все происходящее кажется таким серьезным, что от страха хочется все бросить и убежать.

– Я ничего не могу тебе предложить, – признался он с сожалением.

– А разве я что-то прошу?

Катя пошевелилась в его руках. Запрокинула голову, чтобы их взгляды встретились. Она была невысокой и очень-очень хрупкой. Почти прозрачной. Но в то же время очень и очень сильной. Какой-то несгибаемой, что ли?

– Катя…

– Я серьезно, Дим. Или сейчас, или никогда. В третий раз я не решусь. Без шуток.

– Но потом…

– Потом не существует. Я столько всего откладывала на потом в этой жизни, думая, что впереди у меня, у нас… уйма времени! А теперь я таких ошибок не совершаю.

– Ты сейчас о смерти мужа говоришь? – Дима провел большим пальцем по ее щеке, потрогал полные улыбчивые губы, не сводя с Кати внимательного взгляда. Она кивнула и с шумом вытолкнула застрявший в легких воздух.

– Решайся, Дим. Да или нет…

Что-то ему подсказывало, что она и сама в любой момент может дать деру.

– Пойдем!

Он не говорил, куда ее ведет. А Катя и не спрашивала. Происходящее в кухне можно было списать на вспышку страсти, порыв, внезапное помутнение разума. Тому, что происходило сейчас – не было оправданий. Каждый из них знал, куда они идут и зачем. Каждый отдавал отчет последствиям. Ставки были высоки. Они готовы были заплатить в случае проигрыша. Впрочем, каждый надеялся сорвать банк.

От виллы Кати до его – минут пять хода. Они шли рядом, но не касались друг друга. В темноте белели кусты бугенвиллеи. Пахло сырой землей и какими-то здешними травами. Хитрый лемур, забравшись вверх на фонарный столб, открыл охоту на слетевшихся к свету насекомых. Ловил букашек черной, похожей на человеческую руку, лапкой и отправлял в рот. Такой милый с виду, но все равно хищник. Они остановились посмотреть. Все для себя решив. И никуда уже не спеша.

Есть здесь и сейчас. А потом неизвестно, настанет ли?

Пальцы немного подрагивали, когда он вынул ключ. Поместил карту в слот, чтобы включить свет. Обернулся… Катя слегка поморщилась. Тогда Дима выключил центральное освещение, оставив лишь вмонтированную в пол точечную подсветку. Он все понимал без слов. Она тоже. Ни секунды больше не медля, Катя стащила через голову сарафан. Осталась лишь в крошечных трусиках. Дима прошелся жарким взглядом от пальцев на ее ногах до черных колдовских глаз. Стянул с себя шорты прямо с трусами и, отбросив их в сторону, сел на кровать. В ожидании, когда она подойдет поближе, и он сможет насладиться каждым ее движением, каждым легким шагом и движением плеч.

И Катя подошла. Стала между его широко расставленных ног, опустила на предплечья ладошки. Повела вверх, зарылась пальцами в волосы и ласково прошлась ноготками по коже.

– Мр-р-р, – заурчал Дима, подставляясь под эту ласку. Бодая ее ладонь, как уличный кот в поисках того, кто накормит. Невольно задаваясь вопросом, а помнит ли он вообще, когда его секс начинался так? Неспешно, без сосущего под ложечкой чувства сожаления и даже брезгливости? Без злости на себя за то, что его потребности не ушли вместе с возможностью Насти их удовлетворить?

Только здесь и сейчас. Вне времени. Не только будущего. Но и прошлого, груз которого на время как будто с души свалился.