Отпуск с проклятым

Мне бы прекратить это безобразие, но ощущения от прикосновений оказались настолько приятными, что я просто не смогла себе в них отказать. Мысленно повторяя, что ещё чуть-чуть, еще капельку, и я его остановлю, на деле понимала — хочу продолжения. А уж то, что при всем этом испытывала, и вовсе казалось чем-то фантастическим. По телу тут же забегали мелкие, приятно щекочущие мурашки, в то время как внутри будто что-то расцветало и, кажется, даже светилось. Какой-то невидимый теплый цветок раскрывал свои лепестки навстречу по-прежнему покоящейся у меня на груди ладони. Новые ощущения стремительными волнами накатывали одно за другим. Это продолжалось до тех пор, пока мне стало отчаянно не хватать воздуха. Громко выдохнув после очередного накрывшего с головой эмоционального всплеска, пошатнулась и, понимая, что ноги больше не держат, приготовилась падать. Но была тут же легко подхвачена на руки и со всей осторожностью усажена на диван.

Еще несколько минут понадобилось, чтобы окончательно прийти в себя. Но чем больше анализировала произошедшее, тем больше злилась. На себя — за слабость, а на Глюка-Луррела — за то, что позволил себе распускать руки и нарушил данное им обещание не колдовать и не экспериментировать с магией без моего ведома. Но что раздражало больше всего, так это довольная, самоуверенная ухмылка на лице мужчины, продолжавшего все так же неподвижно сидеть рядом со мной. Судя по всему, она решила надолго там закрепиться. И это обстоятельство не могло не выводить из себя.

А тем временем, терпеливо дождавшись, пока я немного отойду от случившегося, Глюк медленно присел рядом на корточки. Он снова вознамерился прикоснуться к моему лицу, когда, резко перехватив его руку и строго глянув на причину своего недавнего состояния, холодно выдала:

— Не надо. Не хочу. Возвращайся в свое тело, одевайся и уходи.

Уже находясь где-то на грани истерики, разжала пальцы и, осторожно поднявшись со своего места, чтобы убедиться — снова могу уверенно стоять на ногах, — отошла к окну. Глядя на залитый солнцем и усыпанный множеством разноцветных полевых цветов зеленый луг, обняла себя за плечи и попыталась хотя бы ненадолго отрешиться от того, свидетелем и участником чего только что стала. Мне было просто необходимо все хорошенько обдумать. Принять новую реальность и понять, как жить с этими знаниями дальше. А ещё — что делать с мужчиной у себя за спиной. Не успела вспомнить о Ворти, как он снова надумал заявить о себе. А точнее, его безликое воплощение, тут же попытавшееся осторожно обнять меня из-за спины. Но я не дала ему этого сделать. Резко отшатнулась в сторону и, больше не пытаясь скрыть своего истинного состояния, с мокрыми от слез глазами, плохо слушающимися от рвущихся наружу рыданий губами хрипло произнесла:

— Пожалуйста, Лур, уйди. Мне нужно побыть одной.

С полным безразличием наблюдая, как стоявшее передо мной существо, превращаясь в бесформенное облако блестящих частичек, устремилось обратно в свой телесный сосуд, поняла — как же сильно я устала. Хотя сейчас наверняка было не больше десяти-одиннадцати утра, создавалось такое ощущение, что я не спала уже больше суток. А ещё как будто по мне КамАЗ проехался. Сердце болело, душа раненым зверем лежала и подвывала от тоски где-то на затворках сознания, а в теле чувствовалась просто невообразимая слабость. Посему единственное, о чем я сейчас могла мечтать — поскорее принять горизонтальное положение и уснуть. Забыться, чтобы хоть какое-то время не думать обо всем произошедшем за это долгое, насыщенное утро.

— Алис, если я что-то сделал не так или чем-то тебя обидел… — неуверенно начал Луррел, уже придя в себя и принявшись активно одеваться. Но я снова не дала ему договорить. Отвернувшись к окну и опершись ладонями о подоконник, чтобы банально не свалиться в обморок от усталости, тихо, но твердо произнесла:

— Просто оставь меня, хорошо?

— Хорошо, — не став больше ни на чем настаивать, отозвался мужчина и молча покинул мой номер.

Услышав, как за ним закрылась входная дверь, уже собралась выплеснуть наружу все напряжение, что успело накопиться во мне за эти несколько часов.

Но нарыдаться вволю не дал мобильник, который снова запиликал. Абонент не числился в списке контактов, что было уже само по себе странно. Кто бы это мог быть?

Вообще, я не имела привычки отвечать на подобные звонки. Но отчего-то чувствовала — в этом конкретном случае стоило принять вызов. Что и сделала.

— Да, — шмыгнув носом и наскоро утерев лицо от слез, отозвалась я.

— Алис, ты в порядке? Что случилось? — тут же встревоженно раздалось из трубки.

— Эм-м-м. Ничего. Простите, а кто это? — спросила осторожно, когда голос оказался знакомым, но все же не настолько, чтобы узнать, кто именно мне звонил.

— Ну, мать, ты даешь. Вот так всегда. Ты к ней со всей душой, а она потом тебя ни по телефону не узнает, ни имени твоего не помнит.

— Макс, — сразу тепло улыбнувшись, догадалась я.

— Так-то лучше, — довольно донеслось в ответ. — Ладно, а теперь рассказывай, что у тебя стряслось?