Отпуск с убийцей

А могли бы, между прочим, и оставить в санатории! Куда бы он сбежал?

Вид из окна был подходящий: загаженный и неасфальтированный двор с глубокими и, вероятно, никогда не просыхающими лужами, а тотчас за ним высоченный, бетонный, сверху опутанный колючей проволокой заводской забор.

Не на этом ли как раз заводе и директорствовал еще вчера Мостов?..

А может, это был вовсе и не завод - просто какой-нибудь добропорядочный склад.

У нас ведь любят вечно обносить все заборами, да еще обматывать колючей ржавой проволокой - для солидности и чтоб никто не догадался. Чтобы уважали!..

Да, несуразный получился отпуск, все вверх тормашками, а уж он-то так настраивался, так с нетерпеньем ждал - вот будет лето.

То еще лето!

Вместе с Невским в гостиничный номер вселился еще один жилец маленький, хмурый на вид, чернявый милиционер, лейтенант по фамилии Птучка. Тот самый, что тоже приезжал в санаторий.

Птучка вел себя вполне миролюбиво, но, по распоряжению майора, зорко наблюдал.

Первые три часа прошли в томительном безделии и праздных разговорах: о погоде, о природе, о бабах, о нравах, о спорте, о пятнах на Солнце, о родственниках, об автомобилях, о сельском хозяйстве, о поганом дефиците, о политике и фильмах, о начальниках и казнокрадах, о различных чудесах на белом свете и еще о многом другом, столь же злободневном, без чего никак не может обойтись долгая вынужденная беседа двух людей, абсолютно прежде не знакомых.

Удивительно, но в эти часы Невский практически не думал о Лидочке. Вернее, думал, да только как-то вяло, вскользь, моментально переключая мысль на что-нибудь другое. И он даже вряд ли мог сейчас толково и наверняка сказать, отчего это так.

Может, потому, что были заботы и впрямь поважнее, повесомей, что ни говори, а может быть, и оттого, что цепкая обида, угнездившись в глубине души, все не хотела отпускать. Да просто не могла - так скоро!..

Раздражение, негодование, досада, глупо-мстительная ревность.

Минувший день будто прожил кто другой - и радость досталась тоже этому другому. Чувство прежней доброй близости, похоже, без труда перечеркнула смерть. И осталась лишь жалость, не нужная теперь никому. Да и близость-то была скорей всего надуманной - ведь если б все любовные утехи, окрыляя, навсегда соединяли души, то насколько б больше сделалось на свете подлинно счастливых, искренних людей!..

Разговор давно зашел в тупик.

Тема убийства хоть и витала в воздухе, но оставалась девственно-необговоренной.

Птучка, видно, следуя инструкциям, старался ее как угодно обходить.

Наконец, когда очередная пауза сделалась особенно невыносимой, Невский решился:

— Ну, а как это было?

— Что - это? - утомленно ответил Птучка.

Смысл вопроса до него сразу не дошел.

— Уж вам-то, надеюсь, должны быть известны все подробности убийства.

— Ах, вон вы о чем.

Птучка сразу заважничал, наморщил лоб, соображая, можно ли все-таки обсуждать такие дела с Невским, и пришел, похоже, к выводу, что после эдаких долгих содержательных бесед, наверное, - можно.

К тому же, судя по всему, и его самого это необычное убийство изрядно занимало, а в подобных случаях ужасно хочется иметь рядом чуткого и понятливого слушателя, по достоинству способного все оценить.

— Вот-вот, вы точно угадали, - подтвердил Невский. - Именно об этом.

— Я ведь там бывал. - доверительно сообщил лейтенант. - Ну, что вам рассказать?.. Усадьба хорошая, сразу видно - с достатком жили люди, богато. Двухэтажный кирпичный дом, гараж, во дворе - баня, каменный сарай, летний флигель - в две комнатки с верандой. Ну и, само собой, участок, огород, приличный сад. Скота и живность не держали. А зачем? Он - директор завода, депутат, член бюро. Все, что надо, - и так при нем. Еще собака была здоровенный барбос такой, злющий, как черт. Бегал на цепи через весь двор, за версту постороннего чуял. На ночь его с цепи спускали. Так что ни в калитку, ни через забор - мигом загрызет. Да. Вот кто-то пса и отравил. С вечера начал мучиться, а к ночи издох.

— Откуда это известно? - перебил Невский.

— Так ведь. - Птучка почесал в затылке. - Люди-то видят! Не в пустыне, чай, живем. Соседка говорила, что пес весь вечер смертным воем выл, аж страшно становилось. И покойный к ней заходил, спрашивал, может, знает, что там такое с псом стряслось. Соседка-то давно на пенсии, целый день у себя в огороде торчит - все подмечает. А под утро уже Лидия Степановна, жена Мостова, когда нас вызвали, рассказала, что пес посреди двора дохлый лежал. Она из санатория, значит, вернулась, а тут вот такая беда.

— Почему же она мужу не сообщила?

— Сообщила! Да он только рукой махнул. Это, он сказал, до утра подождет, затащи его пока в сарай. Это всё, говорит, мои враги. Ничего, милиция правду узнает.

— Вот как? Враги, говорите? - невольно оживился Невский. - Интересно кто?