Отпуск строгого режима

Крепкие парни оттерли добросердечного русского туриста, который захотел помочь турецкому бомжу, от громилы:

— Ты, русский, гость, жры водка, пэй пиво, отдыхай на пляж, а это нашэ дэло, — сказал один местный браток, тщательно подбирая слова.

— Сколько он вам должен? — стоял на своем Валет.

— Иды, иды! — качал головой крепкий парень.

— Баксы, евро. Сколько? — не унимался карманник.

— Иды, иды, — талдычил в ответ турок.

Наконец терпение местных братков лопнуло. Двое парней крепко, но вежливо взяли Валета под руки и повели между рядами. Остальные также под руки схватили «батюшку» и повели за джип.

Парни у выхода с рынка отпустили Валета, вежливо по-русски сказали: «До свидания», — и отправились к своим.

Валет сделал вид, что покидает рынок, а затем развернулся и, хоронясь, за лавками, последовал за ними.

18

Под крыльями аэробуса раскинулось Средиземное море. День был великолепный, безоблачный, самолет блестел на солнце, прорезая белой полосой голубое небо.

На борту среди прочих пассажиров, ближе к хвосту лайнера, находилась группа девушек, которые прошли кастинг в рекрутинговом агентстве «Турмалин». Их сопровождала строгая женщина в «директорских» очках — Александра Григорьевна — и присматривали два мордастых мужика. Один из них прилетел в Москву, где была пересадка на самолет до Антальи, вторым рейсом под ручку с Екатериной Елагиной.

Девушки сидели в экономклассе, ближе к хвосту авиалайнера.

— Как тебя, Катька, что ли? Держи. — Разукрашенная, как индеец, деваха протянула Елагиной начатую бутылку коньяка. — Выпей с нами за удачу!

— Нет. Не могу. Мне в самолете дурно, — отказалась Екатерина.

— Дурно? — покачала головой девушка с противоположного ряда. — Дурно — это когда ребенок дома орет голодный без умолку. Просто с ума сходишь, хоть на стенку лезь. А молока уже нет, надо кормить смесями. А если у него на отечественные смеси аллергия и он может есть только фирмовые… Вот уломала маму у нее на лето сына оставить — сбережения все ей отдала. Лечу за новыми, — вздохнула девушка. — Ничего, за пару месяцев разбогатею и вернусь.

— Разбогатеем, Виолетка, обязательно разбогатеем. — Разукрашенная привстала со своего сиденья и дала ей бутылку коньяка.

Та хорошо приложилась к горлышку.

— В полете можно и расслабиться, — махнула она рукой.

— Эй, а теперь моя очередь, — сказал один из мордоворотов.

Мужик, похожий на медведя, вышел в проход, забрал бутылку у Виолетты, сам присосался к горлышку.

— Эй, Дмитрий Варламович Варламов, дорогой мой, — обратился мужик к своему хмурому напарнику, — будешь хлебать конину?

— Давай, все равно делать нечего, а водку уже выжрали, — согласился тот.

— Как это — нечего? Погляди, сколько вокруг красивеньких девчаточек, — мужик-медведь ущипнул разукрашенную за ляжку. — Правда, Марианна?

Та хихикнула.

Дмитрий Варламович отхлебнул, закашлялся. Посмотрел пьяными глазами на Марианну:

— Давай с тобой на брудершафт.

— Не-не-не… Еще не вечер, — заулыбалась она.

— Вот разошлись, — заговорила соседка Екатерины. — Меня зовут Вероника. Слышь, нам надо вместе держаться и подальше от таких. Мы же работать едем, а не беситься.

— Да, — грустно произнесла Екатерина.

— А если так вести себя, все прогуляем, — укоризненно сказала Вероника. — У меня мама парализованная, я ее оставила на старенького деда. Вот на операцию еду зарабатывать. У нас таких деньжищ ввек не получишь.

На пару кресел впереди от Катьки сидели две блондинки — одна натуральная, другая крашеная, — Анжелка и Наташка. Они с любопытством следили за происходящим: ведь кроме того, чтобы денег заработать, подружки решили мир посмотреть и себя показать — с «пристрелом» выскочить замуж за богатея. Они ко всему прислушивались, присматривались, принюхивались — прикидывали, кто из девушек может быть для них конкурентками.

— Да пускай бухают, помятыми на встречу с работодателями пойдут, — сказала Анжелка на ухо Наташке.

— Конечно, черт с ними, — кивнула та. — Вот Галка — говенная Афелия — в рот не берет, зубрит русско-турецкий разговорник. Это наша главная соперница.

— Ничего, мы что-нибудь придумаем, — задумалась Анжелка.

— И что?

— Фильмы смотреть надо. В Лас-Вегасе конкуренткам перед выходом на подиум в туфли осколочек стекла подкидывают, — очень тихим шепотом сказала Анжелка. — хочешь не хочешь, а будешь выглядеть кривоногой коровой.

Подруги захихикали, представляя, как расфуфыренная Афелия корячится по подиуму.

— Только пусть попробует на себя одеяло тянуть, — прошипела Анжелка.

Авиалайнер монотонно гудел. Кто-то из девушек задремал. Кто-то засмотрелся на небо и море, где виднелись корабли и быстроходные катера, от которых расходились белые стрелки волн.

— Я уже второй раз лечу, — громко заговорила конопатая соседка Марианны. В прошлый раз подняла неплохо, — хвасталась она. — Вернусь — и уже смогу квартирку двухкомнатную прикупить.

— Молодец, Варюха, — Дмитрий Варламович хлопнул ее по плечу и горячим, полным спиртных паров шепотом проговорил: — Правильно заливаешь. Пройдемся… Я заплачу.

— Сколько? — так же шепотом спросила та.

— По турецкому тарифу. Не обижу.