Отпуск строгого режима

— Слушай сюда! — Вася схватил тщедушного капитанишку за грудки. — я хожу по Арктике, ты понимаешь! Арктика, льды, белые медведи! — При этом мореман из Мурманска состроил хищное лицо, оскалил зубы, коротко рыкнул. — Сечешь? Турецкая твоя башка! Сечешь? Ледоколы, ракетные крейсеры, подводные лодки! И ты думаешь, что я твое корыто не приведу к берегу без тебя?

Капитан не очень хорошо понимал русский язык, но то, как проникновенно Вася говорил, на него произвело неизгладимое впечатление. Турецкий капитан повел свой кораблик прямо к берегу.

Во время прощания Вася обхватил своими клешнями до хруста в позвонках Валета, Бороду, Светку, Ленку и Элеонору, вместе взятых, и со скупой морской слезой проговорил:

— Братаны, сеструхи. Если еще какой косяк здесь случится — звоните, вот номер мобилы, я в роуминге. Задушу всех на хер.

33

Идти по горам вдрызг пьяными, скажем прямо, нелегко. А еще когда уже стемнело и в пяти метрах от носа хоть глаз выколи, а дорогу не знаешь… А еще когда за плечами рюкзаки с оружием и рядом девушки с заплетающимися ногами…

Такой переход по сильно пересеченной местности к ближайшему отелю семейного типа или дряхлому бунгало, что сдавали на ночлег туристам-дикарям, предстоял беглецам. Согласно показаниям навигатора ближайший населенный пункт находился километрах в десяти-пятнадцати, а рядом, как назло, никаких огней не наблюдалось. На дороге несколько раз вспыхивали фары автомобилей, но Валет приказал на шоссе не высовываться — не исключено, что Башкурт будет прочесывать местность.

— Все, я больше не могу, — простонала Ленка: алкоголь все-таки начал действовать на ее организм.

Едва держалась на ногах и Элеонора. И Валет это видел, поддерживал ее. Да и Светка чисто показушно шагала более-менее бодро, чтобы всем видом продемонстрировать, что она круче и выносливее, чем эта непонятно откуда взявшаяся Элеонора.

Чисто случайно беглецы набрели на расселину в горах.

— Все, привал, — скомандовал Валет. — Это и будет наша гостиница.

— Блин, как холодно, — Ленка добралась до расселины, спиной оперлась о скалу.

— Ничего, в нас столько водки, до утра этого горючего, чтобы не замерзнуть, хватит, — пошутил карманник. — Тем более есть народный способ, как не замерзнуть.

— Как? — спросила Ленка.

— Спим все вместе, в обнимку! — объяснил Валет. — Под утро в горах будет очень холодно, так что не жалеть объятий друг для друга.

— И кто где и с кем? — ехидно спросила Светка.

— Ты будешь сейчас выяснять отношения? — перебил ее карманник.

— Буду. Я с тобой, между прочим, уже спала, — выпалила дочь главмента и быстро глянула на Элеонору, чтобы посмотреть на ее реакцию.

— Это правда? — спросила та.

— Я же не мог предположить, что вместе с тобой, Элеонора, мне придется спасать из турецкого плена и свою бывшую.

— Бывшую! — завопила Светка. — Ты обещал вернуться. Ты это написал…

— Тихо ты, — встрял Борода, — наведешь на нас уродов и полицию.

— Да, Светка, держи себя в руках, — сказала Ленка. — Если бы не твои личные дела, мы бы не попали в рабство, а отрывались сейчас на Канарах. Я как вспомню, как этот урод Башкурт облизывался, глядя на меня, как пыхтел и потел. Я так боялась, что он до меня дотронется…

Ленка рванула к выходу из ущелья, и ее стошнило прямо в темную трещину в скале.

— Ужас! — произнесла Элеонора. — Этим вечером меня обещали пустить хором. Я дрожала как осина и ревела не переставая. Ужас, как страшно и противно.

Светка в мыслях тоже вспомнила, как ей угрожали мерзкие охранники.

— Я, конечно, благодарна тебе, Валентин, за то, что ты спас нас, но ты проходимец, негодяй, гад и свинья по отношению ко мне. И ты, Элеонорка, запомни: тот, кто бросил один раз, бросит и второй раз.

— Стоп! — поспешил вмешаться Валет. — Да, я должен признаться, я к тебе испытывал некое чувство.

— Некое! Сволота! — заверещала Светка.

— Тихо ты! — снова вмешался Борода.

— Были мгновения, когда мне казалось, что я провел бы с тобой целую вечность… — продолжал Валет. — Но только моменты. А какие у нас были с тобой терки… До драк доходило. И еще, ты же прекрасно знаешь, как ко мне относится твой папан. Он сам бы упек меня на пожизненное, и ты, пока он жив, сидела бы под домашним арестом. Нам быть вместе, Светка, вот согласись, не судьба.

— А быть с ней судьба? — всхлипывая, спросила Светка.

— Да, поверь, вот это судьба. Это молния! Это вспышка, и ни я, ни ты, ни Элеонора с этим ничего поделать не можем. И я хочу признаться перед всеми в этих горах — я люблю тебя, Элеонора.

— Я тебя тоже, — прошептала девушка.

— Черт… Блин! Твою мать, — уже не смогла сдержать рыдания Светка.

— Да успокойся, подружка, — сказала Ленка, — ты жива, ты красива, ты классная, богатая, а теперь и свободная. Плюнь ты на него.

— Как тяжело, как тяжело, — ныла Светка. — Сердце щемит.

— Но я тебе скажу честно. Ты Валета тоже не любила, — продолжала Ленка. — Это была только страсть! И он для тебя был, ну, как любимая игрушка, плюшевый мишка или подушка. Я у тебя не видела к нему любви, не видела нежности. Ты трындела на него по-всякому. Так что, Светка, бери себя в руки и не хрен нюни распускать.