Отпуск в Акимовке

Старушка появилась в комнате через секунду. Она словно влетела в неё, что никак не вязалось с её возрастом. Вместе с ней ворвался и холод. Но странное дело, он как будто придал мне сил. Теперь я уже хоть и с трудом, но самостоятельно поднялся.

– Вот окаянная - Тётьмань всплеснула руками - что она с тобой сделала, на тебе лица нет.

Закинув мою руку на свою согнутую спину, бабушка, с силой, неизвестно откуда взявшейся, потащила меня на улицу. Я едва успел схватить свою, брошенную на пол одежду.

– Да не видит тебя никто, не беспокойся.

Действительно, по улице прошли несколько человек, но ни один даже не повернулся в нашу сторону.

– Говорила я тебе - продолжала причитать моя спасительница - не связывайся с горячими. Они всю силу у тебя выпьют. Они оттого и горячие, что чужой силой питаются и оттого молодеют. Кому кровь нужна, а кому семя. Хорошо, хоть с собой не утащила.

– Куда - хотел спросить я, но не смог открыть рта.

– Куда, куда… известно куда.

С огромным трудом забравшись на высокое крыльцо, мы почти вползли в комнату. Я повалился на бабушкину перину, а Тётьмань стала так же, как Танька вчера вечером, затворять ставни и двери. И вновь какие-то пузырьки, капли, незнакомые напитки. Всё поплыло перед глазами, и я провалился в небытие.

***

Сон смешался с явью. То темнота и мечущиеся по комнате тени, то крик петухов и голос Таньки - «Димочка, куда же ты пропал? Иди ко мне». Среди всего этого бабушка, машущая то ли веником, то ли кочергой. Какое-то варево, банки, бутылки и шёпот - «Выведу я тебя отсюда внучок, выведу». Пустой киот - как я раньше не обратил на это внимания - и лица, лица, лица. Мужские и женские, старые и молодые, знакомые и чужие - они все мелькали перед глазами, беззвучно о чём-то просили и исчезали, растворяясь во мраке.

Проснулся я от яркого солнца, светившего в глаза. В вышине синело подёрнутое лёгкими облачками бездонное небо, провалиться в которое не давали переплетающиеся надо мной ветки деревьев. Осмотревшись, я увидел себя лежащим на траве возле знакомого пенька. Рядом валялась нераспечатанная бутылка минералки. Неужели мне всё приснилось? Снова, как в прошлый раз, я открыл бутылку, сделал несколько глотков и умылся. Нестерпимо болела голова. Очень надеясь увидеть то же время, как и в первый раз, я посмотрел на смартфон. Время было то же, но - волосы у меня на макушке зашевелились - дата высвечивалась на две недели позже. Машинально я потрогал свой подбородок. Щетины не было. Даже маленький порез, который я умудрился сделать, когда брился в раскачивающемся вагоне поезда, немного кровоточил. Надо было что-то предпринимать. Осторожно, неся себя как полную чашу, я вышел на дорогу. «Нет - решил я - в Акимовку я больше не пойду» и двинулся в обратном направлении.

Через несколько минут, на развилке, я поравнялся со старинной телегой. Последний раз такую я видел в детстве. Но теперь меня уже ничто не удивляло. На телеге сидел какой-то мужик в засаленном пиджаке, бесформенных, заправленных в старые кирзовые сапоги, штанах, застёгнутой на верхнюю пуговицу рубашке и неизвестного цвета кепке. Он с опаской смотрел на меня и потихоньку мелко крестился.

– Здравствуйте - окрикнул я его.

Мужик облегчённо вздохнул и произнёс загадочную фразу:

– Ну, раз здороваешься, то и тебе не хворать.

– До станции не довезёте?

– Отчего не довезти, конечно, довезу. Присаживайся. Откуда путь держишь?

– Сам не знаю. Получается, что из Акимовки.

– Вона ка-ак - протянул мужик - а чего там делал-то, на пепелище?

– Каком пепелище?

– Ну, так Акимовка-то сгорела в прошлом годе, аккурат на Масленицу.

– Как сгорела? А люди?

– Да какие там люди. Разъехались все оттудова. А те, что остались, поумирали. Года три, почитай как, никто там не жил. А ещё грят, нечисто там стало. Вроде как духи какие-то завелись. Правда, нет - не знаю, а езжу всегда тут с опаской.

Мужик замолчал. Я тоже перестал задавать вопросы. Мысли в голове крутились разные, и я никак не мог выстроить правдоподобную картину произошедшего. Тем временем мой возница нет-нет, да и бросал на меня косые взгляды.

– А со станции-то куда дальше поедешь? - нарушил он молчание.

– В Москву.

– Так сегодня нет московского поезда.

– Мне всё равно. Везите меня куда угодно, только подальше отсюда.

Домовой

Пропало новое колечко. Как сквозь землю провалилось. Полчаса Маша искала его по всему дому и не могла найти. Колечко простенькое - из какого-то серебристого металла с маленьким красным камушком, но это был подарок. Только вчера его подарил девушке её новый парень, а уже сегодня она его потеряла. Ладно бы ещё, если парень был одним из многих, но это был её первый настоящий. Нет, конечно, были у неё романчики-поцелуйчики с обнимашками, но вот так целеустремлённо, с явным намерением продолжать серьёзные отношения, за ней ещё никто не ухаживал.