Отпуск в тени дракона (СИ)

— Нет! Я сказала, нет! — мама кричала, как будто её убивают. — Уйди от меня, ненормальная! А-а-а!

Я не успела ничего понять, как на голову мне упало что-то тяжелое. Даже показалось, что искры посыпались из глаз. Судорожно вздохнув, провалилась в обморок.

Глава 12. Швы

Как часто вас бьют родные родители да еще и по голове?

Когда я была в маленькой, со мной такого не случалось. Хватило один раз получить по попе ремнем, чтобы я начала слушаться. А главное, подчиняться. Моим родителям не нужен послушный ребенок, нет. Марионетка. Без своего мнения и шанса выбрать даже элементарные вещи.

Я быстро приспособилась к такому положению. Никогда не спорила и соглашалась с любым выбором мамы, даже если мне это не нравилось. Ведь я ребенок, а значит, не умею ничего делать. Так думали мои родители вплоть до того, как их забитая дочь осмелилась переехать на другой конец города. Помучив меня со срочным ремонтом, мама больше не лезла в мою жизнь. Поставил на собственного ребенка клеймо неблагополучного человека.

Приспособиться к внешнему миру поначалу оказалось труднее, чем представлялось. Я долго не могла выбрать в магазине вещи. Не умела готовить. Не знала, как общаться с людьми. Именно поэтому работала много лет без отпуска и думала, что это правильно. Я никогда не любила и не ценила себя и свой труд.

Отношения с мужчинами не клеились. Они не хотели видеть рядом с собой кого-то, наподобие меня. А я любую мало-мальскую симпатию воспринимала всерьез. С Тони все получилось именно так. Он первый и единственный мужчина, который действительно ухаживал за мной. Пусть это и было всего лишь притворство.

Люциан. Я не знала, как вести себя с ним. С одной стороны меня начинало тянуть к нему, а с другой… Он постоянно исчезает и недоговаривает. Права мама… Я не умею выбирать.

* * *

Голову пронзила резкая боль. Пытаясь пошевелиться, поняла, что мои руки и ноги связаны, а рот заклеен скотчем.

Я лежала на вонючей раскладушке в своей комнате. Замычав, попыталась встать, но ничего не вышло.

— Очнулась? — отодвинув плед, в проеме показалась мать. — Зачем ты напала на меня? Прав врач! Надо сдать тебя в психушку, и дело с концом.

— М-м-м, — только и могла ей ответить. В её руке показался стакан воды и таблетки. Я мотнула головой.

Ну уж нет! Не собираюсь пить эту гадость!

Несмотря на боль в бедре, я начала брыкаться и толкаться.

Маме надоело, и она ушла. Но быстро вернулась со шприцем.

— Сама напросилась, — укола мне не удалось избежать.

Не знаю, что за лекарство помчалось по венам, но посмотрев красочные мультики по мусорным мешкам, я отключилась. Мозг не хотел ни о чем думать. Он завяз в тягучем и непролазном мазуте.

Помня лишь одно имя, я повторяла его без устали.

«Люциан, Люциан, Люциан».

Как только мысли складывались во что-то вразумительное, я пыталась пробиться к дракону. В какой-то миг поняла, что этот момент прожит мной множество раз. Но он повторялся вновь и вновь.

Если я шевелилась, то мама колола очередную дозу препарата. И все начиналось заново. В следующий раз, когда сознание опять возвращалось ко мне, я не выдала себя. Мне не хотелось вновь оказаться в том аду.

Не знаю, как долго продолжалось мучение, но в один день кое-что изменилось. К нам пришел гость. И ни кто-нибудь, а следователь…

— Александр Иванович, — донеслось до меня. — Разрешите поговорить с вашей дочерью. Она очень важный свидетель.

«Почему именно он?» — бултыхнулись вялые мысли.

— Зоряночка сейчас отдыхает, — ответила мать. — Приходите в другой раз.

Я поняла, что это мой последний шанс позвать на помощь.

— М-м, — простонала как можно громче.

— Кажется, она все же проснулась, — сказал Александр. — Разрешите пройти.

— Нет. Стойте тут, — возмутилась она. — Сама ее выведу.

Распахнув глаза, я заёрзала. Показалось недовольное лицо родительницы и огромные ножницы. Ими она перерезала веревку на покрасневших запястьях. Ноги тоже освободила и дала черную толстовку. Я надела ту без колебаний. Сняла самостоятельно скотч и прихрамывая, пошла к следователю.

Тот, одетый в ветровку и джинсы, дожидался в прихожей. Увидев меня, он изменился в лице, но через секунду опомнился и вернул безразличную маску.

— Проходите, поговорите на кухне, — голос мамы смягчился.

Я пошатнулась и уцепилась за косяк. Меня жутко мутило.

— Лучше мы выйдем и посидим у подъезда, — не согласился с ней Александр и ухватив меня за руку, потянул.

— Что вы себе позволяете?! — перешла в наступление родительница. — Зоряна никуда не пойдет.

Оказавшись неприлично близко к незнакомому мужчине, в обычной ситуации, я бы смутилась. Но накаченная убойной дозой неизвестных препаратов, уткнулась в его плечо носом. Следователь приятно пах хвоей и оказался очень мягким на ощупь. Икнув, я криво улыбнулась. Но тут же опустила глаза.

— Я полицейский и не сделаю вашей дочери ничего плохого, — настаивал он на своем, крепче ухватив болтающуюся из стороны в сторону меня.

— Знаем мы вас! Оборотни в погонах! — закричала она, но Александр выставил вперед ладонь. Мать замолчала.