Отпуск в трясине, или Замуж за змея не пойду!

     Нет. Еще рано для гнева. Сейчас нужен холодный разум, который сможет выцарапать Алену из когтистых лап такого чудовища, как мой брат!

– Верно, Аленушка. Куда торопиться? Вы, влюбленные, такие торопливые… Я, как император, не могу допустить поспешных решений! Для свадьбы необходима хорошая подготовка. Скажем, полгода…

– Сегодня, Шиан. Я хочу, чтобы моя девочка нежилась в моих объятиях уже сегодня ночью. Полагаю, ты не будешь против, ведь сам отказался от нее…

Р-р-р-р-р-р-р!

– Ну что ты… Как я могу быть против… Разве что, повторюсь, ты нарушил закон, Рейшер. Ведь у Алены все признаки отравления твоим любовным ядом.

– Шиан! Ты плохой! Как не стыдно? Зачем ты обижаешь моего любимого Рейшерусика-пупсика! Смотри! Карма тебе этого не простит! Никакого яда не было, а если бы и был, я бы сама испила его!

– Видишь, – развел руками братец. – Девушка все отрицает и всем довольна. Сдавайся, Шиан. Ты сделал свой выбор, а мы с Аленой свой.

– Я хочу, чтобы вы оба выпили зелье правды, Рейшер. Добровольно.

– Устраивай суд. Без этого ты не обладаешь подобными полномочиями.

Наглость брата выводила из себя.

– Я обладаю любыми полномочиями, Рейш. Я – император. И я…

Не договорил. Рядом раздался заливистый с подхрюкиваниями смех.

– Император! Хи-хи-хи… Наполеоша… Можно я так буду тебя звать, Шиан?

– Алена!

– Шиан. Бессмысленно барахтаться, если тебя затягивает болото. Сам знаешь. Пойдем, милая. Нужно готовиться к свадьбе… – сказал Рейшер и уже потянул девушку за руку, но я не пустил.

Тело само трансформировалось, принимая боевую форму.

– Ты сам выбрал, Рейшер, – прошипел я. – Хочешь испить моего гнева? Так получай.

                                                                                    ***

Алена

   Мир вокруг был словно радуга. Цветная, переливающаяся и нереальная. В центре этой радуги, в ореоле лучей безграничной любви, я видела Рейшера Кхасси. Лишь он один казался мне  родным в стельку. Остальные были чужаки.

   Поэтому, когда Шиан вдруг обернулся в боевую змеиную испостась, а его верхняя часть туловища покрылась костяными пластинами, шипами и наростами, меня едва ли не хватил инфаркт.

– Рейшерусика обижают, – захныкала я и стала судорожно искать средство защиты для моей единственной и неповторимой любви всей жизни.

И я это средство на горе Шиану нашла...

   Передо мной встал выбор вооружения: статуэтка в виде гигантского золотого комара на мраморном пьедестале или же копье. Такое натуральное, с древком, раскрашенным в цвета Болотаций. Кто и зачем его сюда в кабинет поставил  – не знаю, но как средство защиты высоких ценностей оно подходило отлично.

Я ринулась к нему.

– Не бойся, Рейшер! Я тебя спасу! – коротко крикнула я объекту своего обожания, который даже не собирался принимать боевое, как у Шиана, обличье.

Правильно! Мой златосюсик знал, что я смогу защитить нашу любовь.

Зато вот Шиан, кажется, был обескуражен моим напором.

– Не советую использовать его против меня, Алена, если не хочешь получить еще одно проклятье, я, кажется, уже говорил тебе об этом…

– Мне все равно! Я защищаю нашу любовь! И готова ради этого погибнуть!

– Какая самоотверженность, – кисло улыбнулся Шиан.

Вот ведь, гад! Совсем меня не боится! Ну, ничего! Сейчас я покажу ему, на что способна!

– Берегись, повелитель Болота и разрушитель чужой любви! Грязный завистник! – завопила я и, схватив свое оружие, прицелилась, разбежалась и…

– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а! – раздался душераздирающий вопль.  – ОПЯТЬ ХВОСТ! Мой любимый хвост...

   Я чуть отошла назад, с ужасом осознавая, что натворила. Моим гневом был повержен не император Болотаций всея, а Салават Мумфясович, хвост которого пригвоздило копьем к полу.

  Дело в том, что Шиан стоял около двери. В тот момент, когда наносила сокрушающий удар, он, обладая хорошей реакцией, просто увернулся и отполз в сторону. Вот только его место занял внезапно ворвавшийся в кабинет главнокомандующий отбора…

– А-а-а-а-а-а-а-а-а! – продолжал орать Салаватик. – Ведьму проклятущую надо было сразу сжечь! Или отравить! Или утопить…

   Из его глаз стекали по щекам крупные горючие слезы. Меня же начинала жрать совесть. Ну вот что я за человек такой, а?

– Салаватик, прости! – попыталась я сгладить ситуацию и кинулась к несчастному, пытаясь вытянуть копье, но силушка меня тут уже подводила. – Не вытаскивается! Сейчас я…

– Хватит! – не выдержал вдруг Рейшер. – Мы просто уходим.

  Мужчина схватил меня за руку, намереваясь увести из кабинета, но Шиан снова нас не пустил, загораживая проход, словно скала. Нерушимая такая.

   Салавата Мумфясовича затолкали в общей потасовке к стене вместе с копьем. Он выл. Рейшер шипел, Шиан продолжал выполнять роль заслонки в проходе.

  Ситуация накалялась, и разрешения ее не было видно, однако, терпение лопнуло на этот раз у императора Болотаций. Он что-то шепнул. В воздухе повисла оглушающая тишина. Да и сам этот воздух стал каким-то тягучим и липким. Я попыталась что-то сказать, и поняла, что не могу и рта раскрыть. Хотела сделать шаг, но и это у меня не вышло.

Зато Шиан Шесс вдруг оказался странно близко.