Отпускаю тебя

Я даже немного порадовался этому, думал, это как-то сможет мне помочь отдалиться от Эли. Но она слишком крепко была в моем сердце.

На следующий день я поехал к Эле. Она выглядела неважно, но пыталась улыбаться. Я хотел вызвать врача, но она отказалась.

— Почему? Врач посмотрит и выпишет тебе что-то.

— Я уже была у своего гинеколога сегодня. Со мной все нормально, обычный токсикоз. Скоро пройдет.

— Уверена?

— Конечно. От тошноты еще никто не умирал — она невесело улыбнулась и скривилась.

— Тебе что-то выписали? Ты пьешь витамины?

— Да, все назначения врача я исполняю. Лучше обними меня, я скучала — ее руки обвили мою шею.

Мы сели в гостиной. Эля удобно устроилась на моих коленях, положив голову мне на плечо и перебирая пальцами волосы.

— Ты поговорил с женой? Сказал, что у нас будет малыш и тебе нужен развод?

— Поговорил.

— И что, она согласилась? — глаза Эли зажглись огнями нетерпения.

Я итак уже разведет, только не сказал ей. И сейчас тяну.

— Отказалась — ложь сорвалась с губ. Я понял, что пока не буду точно уверен, что ребенок от меня, не скажу ей правду. Придется, ей еще немного потомиться. Полезно. Она меня тоже измучила. Пусть ждет.

— Но ведь… у нас будет малыш. Как же так? — в глазах Эли заблестели слезы. Губы задрожали. Она снова собралась плакать.

— Потерпи немного. Нужно дать ей время — сказал, поцеловав в макушку.

— Хорошо. Только сильно не затягивай, ладно? Я без тебя не могу больше.

12

Эля.

Я с самого детства знала, что не такая как все.

Родители оберегали и баловали меня. Мои капризы исполнялись почти мгновенно. Но ничто не могло заменить мне полноценного общения со сверстниками.

Мне слишком много запрещалось. Я повсюду слышала: нельзя.

Знала, что родители заботятся обо мне и очень переживают, но этот тотальный контроль лишал меня свободы. Я задыхалась от пристального внимания и вела себя отвратительно. Как могла, протестовала против несправедливости. Я хотела быть как все: бегать и играть с ребятами, лазить по деревьям, есть много вкусной и вредной пищи, играть в компьютерные игры, которые, как говорят, ломают психику. Все вокруг этим занимались. А мне было нельзя.

Я плакала и кричала. Меня накрывала отчаянность от несправедливости. Я задыхалась от рамок и ограничений. Я просто хотела жить.

Но меня хоть раз спросили об этом? Нет, ведь мама с папой знают, как лучше будет для меня. Ведь все делается для моего блага.

И плакать нельзя, истерить, кричать и нервничать. Я должна быть спокойной. Должна быть очень послушной, ведь только так может быть лучше для меня. Только так и никак иначе.

Мне нравилось ходить в школу. Там я могла быть собой и множество ограничений, попросту забывались. Конечно, учителям приходилось смотреть на мои проделки сквозь пальцы, ведь я научилась манипулировать людьми. Знала, как сделать так, чтоб вышло по моему. Могла пригрозить родителями или придумать что-то, с чем им пришлось соглашаться, чтоб избежать ненужных для себя проблем.

Мне нравилось дружить с мальчишками. С девчонками было слишком скучно. Они обсуждали одежду, косметику и всякие девчачьи штучки. А мне хотелось больше жизни, больше огня.

В нашем классе было два мальчика, дружба с которыми у меня то затягивалась, то разрывалась. И все из-за родителей. Они постоянно увозили меня в какую — нибудь клинику для обследования.

Это безумно раздражало, потому что такие поездки могли затянуться надолго, и, когда я возвращалась, мне приходилось по новой выстраивать отношения со сверстниками.

В подростковом возрасте многое изменилось. Я стала меняться внешне и ловила на себе восхищенные взгляды. Мне это очень льстило. Но единственное, чего я хотела больше всего, никак не случалось.

Я завела себе парня просто так, чтобы был. Мне не нужна была чья — то жалость и сплетни о том, что я несмотря на все деньги отца и внешность, мной по настоящему никто не интересуется. Плевать на всех.

Конечно, эта информация довольно быстро просочилась за пределы и, когда я вернулась в школу, меня во всю обсуждали.

Мне это нравилось. Я любила находиться в центре внимания. Одно не давало покоя: ни Ярослав, ни Вова, не показывают чувств, которые я так сильно ждала.

Мне нравились они оба. Я никак не могла выбрать с кем быть. А потом все изменилось.

То мое падение с дерева и поцелуй с Яриком перевернули все.

Я смотрела, как они злятся друг на друга. Ревнуют меня. Но ни один из них не предпринимал решительных действий.

Тогда я начала флиртовать и с тем и с тем. Ярик был мягче, с ним было спокойно и хорошо. Вовка — взрывной. С ним мы совершали много безрассудных поступков. Никак не могла определиться, с кем быть. Вот если бы можно было забрать их обоих себе- это было б идеально. Но в реальности такое было невозможно.

Оба они любили меня, сходили с ума от ревности. Я пользовалась этим. Их эмоции и чувства вносили остроту в мою жизнь, которой так сильно не хватало.

Только плановые госпитализации омрачали. Я так устала от этого всего. Хотела, чтоб меня оставили в покое и дали жить. Но…