Отпусти браткам грехи

– Может, я все-таки лучше буду платить? – измученно спросил Гарик. – Можешь планку до тридцати поднять...

– Зачем тридцать, когда можно все?

– Там все очень сложно напутано, без меня все прахом пойдет...

– Не пойдет. Миха в курсе, как там да что...

– Да не справится он... Хотя бы директором меня оставь.

– Ты, наверное, думаешь, что мы ослы. Да у меня доктор экономических наук на твое место... Что, не нравится? Зато мне Марина твоя очень нравится...

– Где договор?

– Ну вот и молоток!

Гарик внимательно изучил договор, прежде чем подписать его. В своем стремлении захапать все Жук не подумал о подводных камнях, которыми чреват любой бизнес. Согласно договору, он и его люди получали всю автобазу целиком, со всеми ее активами и пассивами... Гарик мысленно пожелал ему удачи и поставил под договором свою подпись...

* * *

Марина была напугана, ее трясло от страха, но не было в глазах безумного отчаяния, какое могло возникнуть, надругайся над ней бандиты. И все же он боялся услышать страшный ответ. Если Жук все же посмел втоптать ее в грязь, он не уедет из города, пока эта сволочь жива.

Но пока он ни о чем не спрашивал. Сначала надо было выбраться из этого вертепа.

– Пошли!

На нем снова были наручники. И глаза опять завязали, когда сажали в машину. Утешало только то, что Марину посадили рядом с ним. Она прижалась к нему и, возможно, обняла бы его, не будь у нее спутаны руки. Он чувствовал тепло ее тела, мелкую дрожь. Так хотелось прижать ее к себе, утешить. Но Гарик не проронил ни звука, пока их не привезли к месту.

Скуластый браток открыл дверку, сдернул повязку с его глаз, вывел из машины. За ним последовала Марина. С них сняли наручники, вернули документы и ключи от машины.

Братков было всего двое. Но Гарик даже не помышлял о том, чтобы наброситься на них с кулаками. Пожалуй, он мог бы справиться с ними, но глупо было бы подвергать при этом опасности Марину. Не было у него никого дороже в этой жизни, чем она.

Бандиты уехали, не сказав и слова. А зачем им распинаться, все и так предельно ясно. Жук получил сатисфакцию, да и у Гарика были свои ответы на вопрос, как жить дальше.

Он посадил Марину в свою «девятку», завел мотор. И только затем спросил:

– Как они с тобой обращались?

– Нормально... Если это можно назвать нормально, – горько усмехнулась она.

– Что – это? – напрягся он.

– Через окно вытащили, в машину затолкали. Потом в доме держали... Меня до сих пор трясет... Если ты думаешь, что меня изнасиловали, нет, не было ничего... Даже не лапали... И все равно сволочи... Что им от меня было нужно?

– А они тебе не говорили?

– Нет. Я весь день в какой-то кладовке под замком провела. Со мной никто ни о чем не говорил... Сказали только, что ты за мной приехал, и отпустили...

– Им нужен был мой бизнес. Моя автобаза, мои машины, мои клиенты...

– И что? – всполошенно посмотрела на него Марина.

– Ничего... Ничего от моего бизнеса не осталось. Жук навязал мне договор, я его подписал и теперь гол как сокол...

– Зачем ты его подписал?

– Чтобы снова стать самым богатым человеком.

– Я тебя не понимаю.

– Ты мое самое главное богатство. Я без тебя самый нищий, с тобой – самый богатый... Если, конечно, ты меня не разоришь... Если уйдешь, то разоришь...

– Почему я должна от тебя уйти?

– А зачем я тебе нищий?

– Что-то я тебя не пойму. Только что ты говорил, что самый богатый, а теперь говоришь, что нищий...

– Нищий без тебя.

– Но ты же со мной... А то, что у тебя бизнеса нет...

Марина задумалась так глубоко, что возникшая пауза растянулась на долгие минуты.

– Мне твой бизнес всегда мешал, – наконец сказала она.

– Чем?

– А тем, что у меня было такое чувство, будто ты меня купил... Поселил в своей квартире, на все готовое, возил в Москву, водил в рестораны, одевал как королеву...

– Тебе это не нравилось?

– Если честно, не очень... Я должна чувствовать себя на равных с тобой, тогда...

Она снова замолчала.

– Что тогда? – не вытерпел он.

– Тогда... Тогда бы я раскрепостилась, – скороговоркой выговорила она и, смутившись, повернулась лицом к боковому стеклу.

– Но мы сейчас на равных. У меня ничего нет. Я не могу водить тебя в рестораны, покупать норковые шубы...

– Это меня и радует... А может, и не очень...

– Что не очень?

– Ну, как тебе сказать... Ты большой, ты сильный. Ты слишком большой. И ты слишком сильный. Да, со мной ты нежный, со мной ты мягкий, но я все равно тебя боюсь. Понимаю, что ты не можешь обидеть меня, но все равно иногда становится страшно. Это, наверное, бзик, еще с тех пор, как ты был всем в нашем районе, а я глупой пигалицей... В сущности, все так и есть. Или было... Ты и сейчас – все, а я все та же пигалица...

– Ты не пигалица, ты прекрасный лебедь.

– Но ведь и лебедь птичка... Я не знаю, я, наверное, говорю глупости. Но ты должен меня понять, это все после пережитого... Я когда в кладовке сидела, о тебе много думала. Знала, что ты меня спасешь. Я была даже уверена в том... И ты меня спас. И такой ценой... В общем, теперь я тебя не боюсь... А если и боюсь, то совсем чуть-чуть... Теперь мы на равных, правда?

– Нет... Ты всегда будешь выше...