Отпусти - это всего лишь слово

   Я впервые ощутил угрозу, лёгкую, неуловимую. Она словно проскользнула тенью, погладив по щеке, но исчезла прежде, чем я смог её осознать, зафиксировать, сопоставить её и Вольха. 

- Тебе нравиться, ты и ложись! - меня затрясло, но Вольх уже отпустил.

- Ладно, Никит. Замяли. Прости долбаёба.

   И вот он уже снова стал прежним, родным, знакомым, остро сожалеющим о косяке, а в следующий момент я уже сожалел сам, понимая, что взвился из - за ерунды и типо замяли, действительно замяли. Ничего же не случилось. Ну, пошутил неудачно. С кем не бывает. Ссориться нам теперь что ли?

   Я что - то буркнул невразумительное, он ответил юмором, а на душе стало легче. Не легче, но разом, словно кирпич свалился. Резко накатило облегчение: острое звенящее - хрустальным холодом, бодрячком, кусающим щёки морозом. Когда лёгкие раздирает собственное обжигающее дыхание, хочется забраться носом в шарф и дышать через раз сохраняя тепло, а изнутри прёт непонятная волна освободившейся энергии. Особенная радость зимы, звон ночного неба, искристый снег, кружащийся в воздухе, танец снежинок переливающихся в свете фонарей и упоительная тишина вокруг.

   Удивительное, чёткое понимание. Город живёт и кипит своей бурной жизнью, а внутри наступает тишина и покой и непонятно от чего распирающее веселье, вызывающее желание сорваться с места и побежать без остановки вперёд.

   Особый зимний адреналин, рождающийся в душе. Непередаваемое состояние радости ребёнка, впервые вылетевшего во двор на Покров, чтобы окунуться с размаха в тонкую ослепительно белую кашицу и радостно барахтаться, собирая осеннюю грязь на куртку и штаны и плакать от обиды, получив пиздюлей от родаков. Они знают, что это обманка природы, но ты не знаешь. Впервые, ты видишь снег. Ослепительно, сияющий волшебный снег и хочешь прикоснуться к нему. Чуду.

   Я стоял, зажмурившись, несколько секунд, пытаясь перебороть накатившее головокружение, нереальное ощущение, словно я поплыл, или плыву, но не могу справиться с этим... Непонятным, разрывающим изнутри, почти щекочущим...

   А Вольх распахнув глаза, заворожено смотрел на меня, я ощущал его взгляд, и дыхание, тяжёлое, срывающееся.

   Снежинки кружились в воздухе, падали оседая.

   "Я не считаю, что надо заминать...

   А затем начался снегопад.

   Я не считаю, что надо заминать...

   - Давай побежим? - предложил я, открывая глаза, желая опередить снегопад.

   - Согреемся.

   "Я не считаю, что надо заминать....Ладно Ник. Замяли. Прости долбаёба".

   - Ник?

   - Бежиииииим!!!! - заорал я хватая его за руку и увлекая за собой, чтобы в следующую секунду разжать пальцы, не позволяя касанию превратиться в ожог.

   И кинулся вперёд, работая ногами изо всех сил.

Давай приколемся:

пройдём по бордюру крыши,

Будем говорить друг другу

голосом потише,

Давай приколемся:

как будто светофора нет,

Пойдём вперёд под колёса

на красный светВольх бегал быстрее, мы это не раз проверяли устраивая совместные "наперегонки", но сегодня я начал раньше, а значит, всегда существовал шанс: успеть добраться до подьезда первым. Ровно за один шаг до него. Опередить на пол движения, прежде чем его рука успеет сомкнуться на куртке, и победный, насмешливый голос сообщит: "что кому - то ещё рано состязаться со стариной Вольхом".

   Мы ничего не замяли.

А вечером в кино

на самый дерьмовый фильм...

Да к чёрту оно всё пошло!

К чёрту этот мир!

   Стремительный сумасшедший бег на пределе сил, срывающееся дыхание.

   Вольх умел ускоряться, умел работать на полную, но он никогда не умел бегать на износ, когда сил больше не остаётся, когда лёгкие горят и пора остановиться, но ты продолжаешь бежать, потому что цель ещё не достигнута. И ты будешь бежать ровно столько, сколько понадобиться, для того, чтобы добраться до неё.

   Никаких компромиссов не существует. Один единственный предел на грани собственных возможностей. Три километра до дома без единой промежуточной остановки, шутливого "хватит", "загонял" И я знал, что он не остановиться и будет бежать за мной, потому что я задаю темп, и не попытается догнать, схватить за капюшон, ибо знает, я не остановлюсь. Заставлю нас бежать, до тех пор, пока моя рука не коснётся подъезда, а если он скажет: "Хрен с тобой. Я пас" - значит я, продолжу бежать дальше один.

   Потому что это мой бег, моя дорога, мой собственный путь, неукротимое желание внутри, осуществить намерение, во что бы то ни стало. Долететь до звезды.

   Нет мелочей. Мелочей не бывает, никогда.

   Чтобы ты не делал, делай так, словно живёшь последний день на земле, и только тогда можно оглянувшись назад, сказать, что

   Это было не зря.

Давай крикнем в окно то, что мы думаем об этих людях,

Давай рядом проснёмся,

а вставать не будем,

Как будто мы умерли вдвоём,

в один день,