Отпусти кого любишь (СИ)

Проблемы начались с самого первого дня, едва мы вошли в фойе гостиницы. Нам с Максом были обещаны отдельные номера, а на деле нам пришлось делить комнату с еще тремя радийщиками из других городов. Я как единственная девушка оккупировала большую кровать, а парни спали на надувных матрасах на полу. Не сложно догадаться, что я тут же стала объектом пошлых шуточек со стороны, которые, правда, Богачев тут же присек. Уж меня-то он в обиду точно никому не даст. Хотя бы потому, что ему это невыгодно. Кто тогда будет прикрывать его горящую задницу перед руководством?

Макс знает обо мне все. Или не все, но очень многое. У меня родная мама иногда не знает того, что знает со-ведущий. Любимый цвет, забитая фраза, даже марка духов. А еще Макс знает, что чаще всего я повторяю старую как мир фразу про ежиков, и что меня начинает грузить голос Ирины Дубцовой — сразу плакать начинаю во время звучания ее песен. Я случайно узнала, что он просил самого генерального директора не ставить треки этой исполнительницы во время наших эфиров. Я была ему благодарна до глубины души. Максим не просто заметил, как я загрузилась, но еще и сделал так, чтобы подобное больше не повторялось.

Когда мы работаем непосредственно друг с другом весь день, скрыть что-то от коллеги не получается. Да, Богачев для меня уже родной человек — как старший брат, причем во всех смыслах — пока Богачевы-старшие безуспешно ждут от Макса наследников, они тренируются на моем Костике, чему тот несказанно радуется. А меня родители Макса считают чуть ли не дочкой — до сих пор удивляюсь и старательно делаю вид, что у нас с их ветренным сыночком «мир, дружба, жвачка», но иногда я очень хочу опустить на его голову что-нибудь тяжелое. Во время одного из эфиров он мне крысу на плечо посадил. Только из-за осознания того, что меня слушают от Энгельса до Купчино — я не закричала.

Ведущих у нас полный состав, но вот именно с Максимом я общаюсь чаще всего, да. И с Артемом Крыловым — он у нас новости ведет. Но с Темой по командировкам я не катаюсь, а вот Макс частенько грызет своими зубами мой хрупкий нежный мозг.

А ведь все так мирно начиналось…

… Меня определили на стажировку к Максиму, опытному ведущему, который открывал авторскую программу и требовал коллегу, причем именно девушку и именно красивую. В первый свой эфир я была кем-то вроде подставного артиста — мы иногда так делаем, когда другого выхода нет. Стыдно, некрасиво, но никто же не догадывается? И нам спокойней, и слушателям интересно. Мне дали в руки текст и посадили в кресло. Начали задавать вопросы — а я по бумажке читаю, буквы перед глазами плывут, разобрать ничего не могу.

— Рассказывай так, — не выдержал Максим и забрал у меня шпаргалку. Видимо, ему было заметна степень моей нервозности. Еще бы — первый раз в жизни перед микрофоном.

— А… ну, я…

В свой первый эфир я не могла даже нескольких слов связать между собой, и, если бы не подсказки Макса — выгнали бы меня с радио с волчьим билетом. Почему он вдруг решил научить меня премудростям профессии — загадка даже для него. Невероятно, но факт, которому я несказанно обрадовалась и ухватилась как за билет в лучшее будущее.

— Максим, что это?

— Это? Это карт. Картридж-машина. Лягушатники из Европы зовут ее «картушей», но это как-то глупо звучит, правда?

— Правда, — я согласно кивнула, хотя не поняла ни единого слова.

— Что это за зверь такой?

— Это штука такая… Если песня проигралась, то ты следом за ней слышишь сигнал времени или рекламную заставку. Сразу, без паузы. Можно, конечно, с компакта запустить, но у тебя тогда должно быть четыре пары рук, как у осьминога. А тут все под рукой — нажал на карту, и джингл пошел. Задержка — милисекунды.

— Юль, попробуй сказать что-нибудь, будто идет эфир. Сымпровизируй.

— Э… Привет, радиослушатели, за окном удивительная погода, настоящее лето, жара, солнце палит нещадно, и сейчас мы с вами послушаем песню в исполнении Юрия Шатунова с подходящим для этого дня настроением… Ну как?