Отпусти меня 2

— Полдень, — раздается женский голос где-то слева. Поворачиваюсь и вижу жену Романа. Женщина в темно-синем платье, похожем на кимоно, и платке такого же цвета. Улыбается мне, жалость в глазах. Киваю и отворачиваюсь.

— Придется взять у вас кровь на анализ, — сообщает мне доктор. Пусть делают, что хотят. Какой сервис, доктор на дом, анализы в кровати.

У меня берут кровь, делают какой-то укол, обрабатывают чем-то жгучим горло и оставляют в покое. Закрываю глаза, но уснуть не получается. Все кружится даже с закрытыми глазами.

— Что скажете, Алексей Никитич? — тихо интересуется Марина.

— Острый тонзиллит. Ничего страшного. Организм молодой, справится. Препараты я вам сейчас напишу. Постельный режим, обильное питье. Морсы, компоты, чай с медом и лимоном, отвары ромашки и шалфея. После укола температура спадет, девушка уснет. Будут ухудшения – звоните, я навещу вас послезавтра.

Тонзиллит, а попросту ангина, мне знакома, я с детства ей болею каждый год – любое переохлаждение или нервы дают о себе знать.

— Спасибо, — благодарит Марина, и они удаляются.

Я опять засыпаю. Мне даже нравится мое состояние, оно заглушило тревогу и все мысли в голове. Сон спасает. Я совершенно точно уйду из этого дома, когда хватит сил встать с кровати. Никто не имеет права меня здесь держать…

— Лиза, Лиза! — меня вновь кто-то будит, поглаживая по плечу. А я не хочу просыпаться.

Оставьте меня в покое!

Мне и так хорошо.

— Елизавета! — уже громче, и я понимаю, что это Марина.

Открываю глаза, она сидит рядом со мной и снова мягко улыбается.

— Я понимаю, что ты сейчас меня ненавидишь, но нужно выпить лекарства и чай.

— Я не хочу, — отворачиваюсь от нее и вновь закрываю глаза.

— Лиза, ну что ты как ребенок? Кому ты делаешь хуже? Только себе, — сама задает вопрос, сама же на него отвечает. — Хочешь проваляться в кровати с осложнениями или в больницу загреметь? Поверь мне, здоровье самое ценное, что есть у человека.

Она права, чем дольше я болею, тем больше буду находиться в этом доме. Разворачиваюсь назад, пытаюсь сесть, натягивая одеяло на грудь.

— Кто меня раздевал? — голос хрипит, больно глотать.

— Очевидно, Роман или Тамара.

— Тамара?

— Это наша прислуга.

— Ясно.

Жена Романа вновь приставляет ко мне градусник, измеряя температуру.

— Ну вот, уже тридцать семь, — сообщает она. — Давай переоденемся и поменяем белье, ты пропотела, — разговаривает со мной, как с ребёнком. — Я тебе принесла пижаму. Не бойся, она новая, — указывает на край кровати, где лежит белая пижама, расшитая серебряными цветами. Тут даже домашняя одежда – произведение искусства. Киваю. Я, и правда, не ребенок, а Марина не моя мама. Встаю.

— Где ванная? — оглядываюсь, только сейчас замечая обстановку. Комната большая, светлая, в персиковых тонах. Огромная кровать с высокой и мягкой спинкой, банкетка возле кровати, кресла, туалетный столик и пара совершенно одинаковых дверей. На одну из них указывает Марина. Беру пижаму, носки и иду в ванную.

— Только не принимай пока душ! — кричит мне вслед Марина. Складывается впечатление, что ей было скучно, и Калинин решил завести вторую жену. Плохо так думать, женщина мне помогает, но я уже никому не доверяю. Валерия тоже рассказывала мне, какая я распрекрасная, как мы Калининым подходим друг другу и как я его очаровала. А оказалась любовницей… Нет, может, я старомодна, и в этом мире сейчас так модно. Да пусть извращаются, как хотят, но без меня.

Ванная большая, в том же персиковом и белом цвете, с идеально блестящей плиткой, душевой кабиной и каплеобразной ванной. Красиво и дорого, но все это я отмечаю скорее на автомате.

Мне все равно.

Умываюсь, надеваю пижаму, носки, причесываю волосы, нервно дёргая спутанные локоны. Заплетаю косу, чтобы не выглядеть растрёпанной, и долго смотрю на себя в зеркало. Вид действительно больной и удрученный.

Домой хочется.

Очень.

— Лиза! — в дверь стучит Марина. Выхожу. Постель уже поменяна: свежая белоснежная простынь, бежевые наволочки и пододеяльник. Грязное белье уносит какая-то полноватая женщина, не успеваю ее рассмотреть.

— Пей чай, пока не остыл, — Марина указывает на тумбу, где на подносе стоят большая чашка, чай и мед.

— Спасибо, — послушно сажусь на кровать, беру чай. Пахнет ромашкой.

— Мед ешь, — предлагает Марина.

— Где мой телефон?

— Наверное, у Романа, — пожимает плечами.

— Я хочу позвонить подруге. Можно ваш телефон?

На самом деле мне нужна мама, но я не могу с ней поделиться, иначе ее сердце не выдержит.

— К сожалению, нет, — виновато отвечает Марина, качая головой. — Все мои звонки отслеживаются.

— Как вы так можете жить? — поражаюсь я.

— Все мы живем по правилам Калинина.

— Как жена может терпеть любовницу и… меня? — не знаю, как себя назвать.

— В каком плане? — ухмыляется Марина. — Если в интимном, то мне плевать, кого он трахает. Мы давно не спим вместе. И стали холодны друг к другу задолго до развода.

— Зачем вы тогда живете вместе?

— По желанию Романа Константиновича, — иронизирует женщина. — Он у нас, знаешь ли, любит ломать и собирать женщин.

— Ничего не понимаю, — мотаю головой.