Отпусти мои крылья (СИ)

Про химию Ника не ошиблась. Это было несколько дней назад – позорнейший случай. Наши с Артуром классы объединили на общий урок. И когда Бурмистрова вызвали к доске, я замечталась. А на деле – уставилась на его спину, как загипнотизированная. Если быть честной до конца, мои глаза упирались в область чуть пониже спины… задница у Бурмистрова идеальная. Унизительные мысли, я бы скорее умерла, чем призналась в них. Учитель химии – Павел Андреевич, средних лет мужчина, немного грубоват и прямолинеен. Опозорил меня на весь класс. «Дусманис, хватит влюбленным взглядом на Бурмистрова пялиться». Как же я хотела провалиться сквозь землю в тот момент! А самое ужасное – Артур после слов учителя на меня такой взгляд бросил… Многозначительный. Понимающий. Мотыльки в животе враз забились, как ненормальные, я едва могла дышать. И как же было стыдно! Хорошо, что Лисы на том уроке не было. Я с ужасом представляла, как бы оправдывалась перед подругой.

- Думаешь, если тебе досталась главная роль в спектакле, то вмиг стала звездой? И перестала быть мышью? Это не так!! Ожидаешь, что Артур станет бегать за тобой, как за мной когда-то, если изобразишь недотрогу? Ты – жалкое подобие меня! Повторюшка! Таких, как ты, замарашек по нему сохнет миллион! Вагон и тележка!

- Я рада за него.

Соболева аж позеленела от злости, видя, что я спокойна и равнодушна к ее угрозам.

- И я не притворяюсь недотрогой, понимаешь? – зачем-то добавляю, глядя на Соболеву. - Меня и правда не трогал еще никто. В этом разница между нами!

- Ах ты, сука, - шипит Ника, сжимая кулаки. Чувствую, как сильно ей хочется броситься на меня. Но она не смеет. Понимает, если испортит мне костюм или крылья, по головке никто не погладит. Догадываюсь, что только это сдерживает мстительную блондинку.

- Мне пора, скоро начало, - спокойно отвечаю Соболевой и ухожу.

***

За несколько минут до премьеры меня буквально трясло от переживаний. Раньше я думала, что ничего хуже, чем ежедневные репетиции, разговоры о любви с Артуром, быть не может. Или хуже очередной ссоры с Ведьмой, после которой я ввалилась в гримерку, дрожа как осиновый лист, зуб на зуб не попадал. Хорошо, что я прихватила из дома валерьянку. Приняла три таблетки, выдула стакан воды. Немного полегчало.

И все же, снова я ошиблась. Главный стресс был впереди. Игра в любовь перед огромной аудиторией, едва уловимое касание рук, пронзительные взгляды. Каждую минуту мне казалось – еще чуть-чуть, и я упаду в обморок от нервного напряжения. Я почувствовала, как слезы текут по щекам во время сцены на балконе, когда Джульетта прощается с Ромео:

Почти светает. Шел бы ты подальше.

А как, скажи, расстаться мне с тобой?

Ты как ручная птичка щеголихи,

Привязанная ниткою к руке.

Ей то дают взлететь на весь подвесок,

То тащат вниз на шелковом шнурке.

Вот так и мы с тобой.

Почему мне сейчас кажется, что я произношу эти слова не от имени Джульетты, а от своего? Ведь и правда наши отношения – точь-в-точь строки Шекспира. Артур меня, как птицу, за нитку к руке привязал. Всего одно его прикосновение – и я будто парю в небесах. А потом разбиваюсь камнем о землю, осознавая, что все было лишь игрой, иллюзией.

Окончание спектакля и трагическую смерть Ромео и Джульетты венчают бурные овации. Нам довольно долго приходится, взявшись за руки, раскланиваться на сцене, и я едва держу себя в руках – нестерпимо хочется убежать, побыть хоть немного одной. Меня буквально разрывает от самых разных эмоций.