Отпусти... Нам нельзя

Тут я вспомнил о том, что узнал, что неродной папе только в тринадцать, а до этого тема не обсуждалась.

— Это правда, мама?

— Да, — пряча глаза, ответила она.

— Было бы отлично, мама, если бы ты хотя бы сейчас сказала правду, потому что всё, что ты когда-либо говорила мне, я теперь буду воспринимать за ложь. Прости, но ты потеряла моё доверие. Я дал тебе шанс сказать мне правду, но ты опять соврала. Зачем?

— Я не хотела, чтобы ты вообще всё это знал, ты ещё ребёнок…

— Ребёнок? Мама, мне семнадцать, через несколько месяцем будет восемнадцать, я имею право знать, что происходит в нашей семье.

Я обхватил голову руками, поставив локти на стол. Да уж, вот тебе и разрушенные мечты маленького мальчика. Не зря я рос циничным.

— Извините, — я встал, — мне нужно обдумать всё.

— Денис, — обратился ко мне отец. — Ничего не изменится. Мы не будем разводиться.

Я уставился на отца, не желая верить в то, что он действительно это говорит.

— Ты серьезно? Так и будете жить под одной крышей, делая вид, что счастливы? Вам обоим под сорок, имейте в себе силы разойтись и построить жизнь заново. У вас ещё есть время, — я развернулся и пошёл в свою комнату.

То, что я сегодня узнал, повергло меня в шок. Я всегда воспринимал маму по-другому, считал её доброй и отзывчивой, точно не склонной к вранью и плетению интриг. И что же я узнаю? Она не только врала мне на счёт их отношений, но и сделала из отца монстра. Неужели не видела, что я стал его ненавидеть, относился презрительно? Почему не объяснила всё?

В данную секунду я больше всего ненавидел ложь в любом её проявлении. За один день слишком много потрясений для подростка, слишком много правды вместо лжи. Честно говоря, я бы, наверное, предпочёл ничего не знать, жить в неведении, чем вот так.

Хотя нет…

Сейчас было как нельзя кстати. Сейчас, когда моё сердце начало открываться… полезно было узнать всё и… закрыть его заново. Нахрен всё. Нет меня больше доброго. Почему-то именно сейчас я осознал, что сделал громадную ошибку: показал слабость перед той, которая растоптала моё сердце.

Где-то в глубине души метнулся червячок сомненья: а правда ли то, что сказал Стёпа? Почему-то вспомнил родителей: между ними стояла ложь, они никогда не говорили о своих отношениях, не интересовались тем, что чувствуют, чего желают. Сейчас я поступаю так же. Я также поверил другому человеку, обидел Виту. А что если она и вправду ни в чём не виновата, а Стёпа… использовал способ убрать соперника.

Как же хотелось в это верить… до боли в груди, до распирающего сознание импульса хотелось знать правду.

Вылетел из комнаты, намереваясь поехать к Вите, поговорить и обо всём узнать.

— Ты куда? — остановил меня отец перед порогом.

— К Вите.

— Ты никуда не поедешь. Ты совсем обнаглел уже. Ты время видел? Уже полночь, Вита наверняка отдыхает, да и тебе уже не стоит никуда ехать.

— Папа… мне нужно кое-что узнать у неё.

— Вот завтра утром поедем вместе и узнаешь, а сейчас марш спать.

— Но…

— Никаких «Но».

— Я поеду, — решительно сказал я, дёрнув двери и выбежав из дома.

Они оба потеряли возможность управлять мною как только начали врать. Я должен узнать всё от неё, мне необходимо понять, действительно ли она его любит или же… всё это проделки «друга». Быстро вызвав такси, я сел в машину. Правильно ли я поступаю? Стоит ли мне ехать?

Чем ближе я подъезжал к дому Виты, тем больше сомнений возникало. Я хотел узнать правду, но боялся. Боялся, что не сдержусь… буду унижаться перед ней…

Нет. Не буду. Я задам вопрос, она ответит. Всё.

Приехав, я понял, что дверь заперта. Позвонил, ожидая, пока мне откроют.

— Ну привет, друг, — на пороге стоял Стёпа.

Дорогие мои, я читала ваши комментарии, но портал мне запретил комментировать до шестнадцатого числа. Возможно, блокировку снимут, но я не уверена. Спасибо за вашу поддержку, я читаю комментарии, просто сейчас не могу ответить. Не обещаю, но вероятно сегодня снова будет прода)))

Глава 21

Я всё так же сидела на кухне, смотря в одну точку и не понимая, за что он так со мной. Сначала целует, обнимает, обжигает своими поцелуями, позволяя познать те чувства, о которых я не подозревала, а потом… топчет, ломает, выворачивает душу наизнанку. Только сейчас, сидя на холодном полу на кухне я осознала, что чувства к Денису – нечто новое для меня.

В четырнадцать я тоже плакала по Стёпе, но… не было той обжигающей боли в груди, не было еле сдерживаемого желания крушить все вокруг. Тогда мне было, скорее, обидно… за то, что выставил, что не ответил на чувства, не позволил быть рядом. Тогда я тоже страдала, но та боль и эта, которая раздирает меня изнутри на части…

В тот момент, когда за Денисом закрылась дверь, я дико хотела бежать за ним, спросить за что и почему он так поступает со мной. Я бы поняла его ненависть, его нежелание принимать меня в своём доме, но зачем эти поцелуи, зачем объятия? Чтобы ударить больнее? С каждым разом, когда он вначале притягивает, а затем отталкивает, в моё сердце будто кол вгоняют, проворачивают внутри, а затем вытаскивают, зашивают, чтобы всё повторить наново.