Отпустить или влюбить?

Что-то уже второй раз за день вспоминаю маму. Вздохнула. А ведь мне даже на могилы к родителям съездить некогда. Уже и не помню, когда была у них в последний раз. Сколько прошло – год? Может, даже и два. Я знала, что Эд, как вырос, стал ездить сам, а вот я всё никак не могла найти время, особенно в последнее время. Ещё один камешек в мою корзину, которая скоро станет совсем неподъёмной. И опять вернулась к мысли, что в своей жизни нужно что-то менять.

Решила, что сначала заеду в больницу к Матвею. Состояние коллеги было стабильным, но посетителей к нему по-прежнему не пускали. Что ж уже хорошая новость: Егоров выкарабкался, можно сказать, с того света. Да что ж такое-то!

Даже вздрогнула, когда зазвонил телефон. Золотов.

– Да, Слава?

– Привет! Как дела?

Дурацкий вопрос.

«Как сажа бела!» – Прилетело третье «напоминание» от мамы.

Мамочка, прости, я обязательно приеду.

– Слава, говори, что хотел.

– Софи, ты не забыла про своё обещание? – слышу то, что боялась услышать.

Не забыла, но и не думала.

– Нет. Думаю, что в субботу вечером буду свободна.

Шальная императрица: «Серьёзно?!»

Да. Утром съезжу на могилы к родителям.

– Хотя, нет. Давай в пятницу ближе к обеду. Устроит? – спрашиваю Славика. Не уверена, что после кладбища стоит идти на свидание, пусть даже и последнее.

– Конечно! Тогда закажу столик на два часа?

– Даже так? Есть повод? – интересуюсь.

– Обязательно нужен повод?

Слышу по голосу, что Славик улыбается, а вот мне что-то не очень нравится идея с рестораном. Я-то рассчитывала просто помахать ручкой и всё. Ну, да ладно.

Если честно, то до пятницы всё ещё может измениться. В четверг суд по одному делу, которое вёл Егоров. Как раз закрою, и можно будет немного отдохнуть, а заодно «закрыть» отношения с Золотовым. О, какая насыщенная пятница намечается!

Всю неделю ловлю себя на том, что от Димы ничего не слышно. Даже хотела позвонить сама, но каждый раз одёргивала себя. Ведь если человек не звонит, то ты ему не нужен. Потому что даже когда очень занят, то всё равно можно найти минутку, чтобы хотя бы написать сообщение.

Женская логика: «А если что-то случилось?»

Великая моралистка: «Да! Если что-то случилось?»

Всё, что могло случиться с Димой – это новое увлечение. К сожалению, такие, как он, не меняются.

Шальная императрица: «Но ведь он обещал, что приедет!»

Ну, хорошо. Сдалась на уговоры своих Муз, и набрала номер Шейна. Голос оператора сообщил, что аппарат абонента выключен, или находится вне зоны действия сети. Что и требовалось доказать.

Женская логика: «Но ведь можно посмотреть геолокацию!»

При выключенном телефоне очень сложно, а без авторизации мобильного устройства в сотовой сети практически невозможно. Да и не буду я этого делать! Зачем? Я прекрасно помнила его слова при самой первой нашей встрече, когда попыталась его вразумить, что предлагая мне интим, он изменяет своей жене: «Мужчина должен быть свободен. Он сам выбирает с кем и когда ему быть».

На тот момент я была с ним полностью согласна. У меня никогда не было длительных отношений. Во-первых, на них не было времени, а во-вторых, я тоже не хотела себя «обременять». Меня, так же как и Шейна, устраивали свободные отношения. В этом мы с ним были похожи: мы оба дорожили своей свободой.

Великая моралистка: «А как же «часики»?»

А причём тут «часики»? У мужчин их нет. Мужчина в любом возрасте может сказать «стоп» и распрощаться со своей свободой, променяв её на семейные узы. Это у женщины, если она не успела вовремя «выскочить» замуж, то всё – поезд ушёл, и догонять его уже нет никакого смысла.

Из этих философских размышлений меня спасает телефон.

– Слушаю, Даша.

– София Егоровна, звонили из больницы. Матвей Ильич пришёл в себя.

– Спасибо, Даша. Еду.

Странно. Прошло не больше часа, как я была там. И почему они позвонили в офис, а не мне?

Глава 10

София

Мне разрешили подняться к Матвею. Кто-то назовёт меня бесчувственной, что меня больше волнует не состояние коллеги, а причины аварии. Это не так. Матвей знал, что наша профессия связана с определённой долей риска, и мне нужно как можно скорее исключить этот самый риск, или убедиться, что авария всего лишь несчастный случай.

Врачи давали не более пятидесяти процентов, что Матвей выкарабкается, и я рада видеть его глаза. Живые глаза.

– Здравствуй, Матвей, – подхожу ближе. Сесть не могу, он тогда меня не увидит.

– Прости, София Егоровна, – шепчет Матвей потрескавшимися губами.

– Давай без лирики. Только факты.

Матвей отводит взгляд. И этот туда же.

– Матвей, – прошу.

– Ира сказала, что ребёнок не мой, – слышу признание коллеги, которое режет так, словно это коснулось меня. – Я ушёл из дома, но собирался вернуться. Мне нужно было время свыкнуться с этой мыслью. Ни её, ни ребёнка я бы не бросил.

– Дальше, – снова прошу, когда Матвей замолчал.

– Дальше, не помню.