Отпустите меня домой (СИ)

День прошел на удивление хорошо, а за ним и второй, а потом и третий. Гермиона успокоилась, Рие расслабилась, теперь по дороге в школу она махала рукой знакомым, с удовольствием разговаривала с ребятами и девочками и, казалось, совершенно оттаяла. Прошла первая неделя, за ней вторая. Все было хорошо.

— А что у тебя в четвертой задаче?

— А вот, а у тебя?

— А у меня ой… Помоги, а? — жалостливые зеленые глазки, которым совершенно нельзя отказать.

— Ну давай вместе посмотрим. Смотри, тут четыре ящика, да? А тут?

— А тут шесть получается…

— Восемь, чудо мое, восемь, — улыбается Гермиона.

— Ой…

— Иди ко мне, буду тебя гладить.

— Мур!

***

Мистер Грейнджер внезапно обнаружил две хитрые мордашки по обе стороны от кресла. Понимая, что это добром не кончится, он сложил газету и выжидательно посмотрел сначала на одну, а потом на другую.

— Папа! — одновременно сказали сестры, а потом начали говорить тоже почти хором.

— А можно нам котика, папа?

— А зачем вам котик?

— Чтобы был пушистым и мурчал.

— С мурчанием Рие хорошо справляется, — улыбнулся папа.

— Ну па-а-апа!

— А убирать за ним кто будет?

— Мы!

— Ясно, значит мама, так?

— Нет, мы, папа, честно-пречестно!

Две умильные рожицы, огромные карие глаза и жалобные зеленые глазищи. Ну как им отказать?

========== Часть 20 ==========

Несмотря на то, что в школе, на первый взгляд, все было в порядке, мистер Грейнджер все чаще хотел перевести девочек на домашнее обучение. Что-то не давало ему покоя, беспокоило. Возможно, интуиция врача. Впрочем, услышав, что сегодня у детей контрольная по математике, доктор Грейнджер взял отгул, так ему было неспокойно.

Рие, напротив, сегодня с утра была радостной и веселой. К контрольной она была готова, спасибо сестренке, поэтому собиралась спокойно, не торопясь. Что-то даже напевала. Гермиона тихо радовалась за младшую, но почему-то чувствовала себя не очень хорошо. Где-то в районе груди то ли тянуло, то ли постреливало. Решив никому об этом не говорить, она быстро собралась в школу.

— Ну что, готова? — спросила старшая младшую, улыбаясь.

— Ну ты же проверяла! — фыркнула младшая, улыбаясь в ответ. — Миона, ты побледнела…

— Ничего страшного, я просто немного волнуюсь, — Гермиона сама верила в то, что говорила.

— Не волнуйся, сестричка, нам нельзя, ты помнишь? — в ответ старшая поцеловала носик младшей.

— Папа, мы готовы!

— Идите к машине! — донесся папин голос.

Усадив младшую, доктор Грейнджер обратил внимание на старшую. Тренированный взгляд реаниматолога выхватил бледность ребенка, капли пота над верхней губой и некоторую синюшность периоральной области. Привычно решив, что лучше перебдеть, чем недобдеть, он направился совсем не к школе. Машина спокойно катилась по длинной улице, когда мистер Грейнджер поймал в зеркальце озадаченный взгляд младшей дочери. В этот момент Гермиона, тяжело вдохнула, выдохнуло и задышала странно — редко и поверхностно, постепенно углубляя дыхание, как будто не могла надышаться. Это напугало Рие.

— Папа! Сестренке плохо!

— Вижу, малышка, попробуй поговорить с ней.

— Миона! Миона! Не молчи! Ну пожалуйста! — Рие уже плакала.

— Все… В. пор… ке… — проговорила Гермиона, которой не хватало воздуха.

Доктор Грейнджер одним движением руки поставил на крышу проблесковый маячок{?}[В Европе у врачей-экстренников есть.] и вдавил педаль газа, до больницы оставалось совсем немного.

— Рие, смотри, чтобы Гермиона дышала. В сумке есть такой мешок, которым тебе дышать помогали, — быстро говорил папа, глядя на дорогу. — Нашла?

— Надень на него маску, наложи Мионе на рот и нос, и медленно качай. Справишься?

— Справлюсь, папа! — девочка была в панике, но справилась и теперь старалась медленно качать воздух, чтобы помочь сестренке дышать.

Увидев маячок, какая-то полицейская машина включила все свои огни, включая сирену, пристроилась перед машиной врача и включив транспарант «Следуйте за мной»{?}[В таких случаях полиция поможет всегда.] резко наддала. Скорость увеличилась еще сильнее. Две машины летели сквозь город, полицейский по рации поставил в известность больницу, назвав номер машины. Так как Рие оперировали в этой больнице, то предположили, что с ней что-то, подняв по тревоге всех, до кого дотянулись.

Две машины летели через город, им уступали дорогу, другие водители прижимались к обочине, всем было понятно, что случилось что-то очень важное, возможно, страшное.

Вот, наконец, и больница. Взлетев на эстакаду, доктор Грейнджер выскочил из машины с криком «Каталку сюда!» Бросившись к старшей, он аккуратно забрал из рук младшей амбушку, начав качать самостоятельно. Выскочили коллеги из реанимации, девочку аккуратно переложили, забрали мешок и побежали внутрь, а доктор, который папа, выдернул кресло, разложил его и усадил младшенькую, через минуту они вдвоем устремились внутрь.

Гермиона почти не осознавала, что происходит, только слышала отдельные звуки и слова. Ее сначала везли, потом в горло залезла трубка, потом ее стукнуло током, и девочка потеряла сознание.

— Что с ней, Алекс?