Отрабатывай долг, девочка!

Сколько я вот так проспала я не знала, но проснулась как раз тогда, когда мы подъезжали к моему дому. Меня удивило, что Осман знал, где я живу, хотя свой адрес я не называла.

Но что меня удивило больше, так это то, что возле моего дома толпились журналисты, которых с трудом сдерживала охрана, чтобы не пропустить на территорию.

Подъехавшая машина привлекла все внимание на себя. Репортеры внезапно замолчали. Словно зависли, всматриваясь, пытаясь разглядеть тех, кто находился в салоне. А потом так же внезапно среди прошлась волна гула и все кому не лень начали ослеплять нас мощными вспышками профессиональных фотокамер.

— Что происходит? — вслух задала вопрос, хотя была уверена, что ответа на него Осман не знал. Мужчина так же, как и я сидел в машине, с подозрением вглядываясь в происходящее.

Мы не могли заехать на территорию дома, потому что охрана не открывала ворота незнакомой машине. А с той толпой, которая нас окружила, они вряд ли могли рассмотреть кто находился в салоне.

Для привлечения их внимания Осман несколько раз посигналил. И только спустя несколько минут через журналистов пробрался один из охранников и, увидев меня, по рации сообщил, чтобы ворота открыли.

— Дурдом какой-то, — машина начала заезжать, а снующие туда-сюда репортеры двинулись за ней. Многим помешали выбежавшие охранники, но с десяток папарацци все же проскочили.

Видимо, парни по рации сообщили о моем приезде отцу, потому что как только машина подъехала к дому, папа выскочил на крыльцо.

На лице следы бессонной ночи. Лицо серое, уставшее и измученное.

Я прекрасно понимала, что я была виновата во всем этом. Из-за того, что я не выполнила договоренность, отец переживал. Не находил себе места…

Мне в одно мгновение стало очень стыдно и неудобно. Я почувствовала себя дико виноватой, хотя не сделала ничего плохого. Произошла череда случайностей и неудач, которые повлекли за собой такие последствия.

Я ведь все сделала для того, чтобы успеть вовремя домой. Точнее, я постаралась все для этого сделать… Но получилось, как всегда.

— Лейла! — голос у отца был встревоженный. Если сначала я думала, что он будет злиться, то сейчас видела, что он испытывал совершенно другие эмоции.

Волнение, переживание, не сошедший страх и… облегчение.

— О, всевышние силы, с тобой все в порядке! — когда я вышла из машины, отец тут же заключил меня в удушающие объятия. И пока по его реакции я не могла понять, говорил он это с облечением или это была всего лишь игра на публику.

— Да, папа…, - я не ожидала ничего подобного, поэтому все еще была растеряна. Не знала, как правильно себя вести и реагировать на его слова и действия. Наверное, мне было нужно его успокоить…

Все же, подобное поведение было странным. И пока что по его реакции я не могла понять, говорил он это с облечением или это была всего лишь игра на публику.

— Мы просто попали в аварию, когда ехали. И мой телефон разбился, но…

— Кто это “мы”? — голос родителя вмиг приобрел стальные нотки, и он тут же заглянул мне за спину, — кто этот мужчина? С кем ты приехала?

Честно говоря, я немного растерялась. То есть его не интересовало мое самочувствие, ранена я или нет, как сильно пострадала… Отца в первую очередь интересовало с кем я приехала.

Но в отличии от меня Осман не стал выходить из машины. Даже больше… стоило отцу заинтересовано начать заглядывать в окна, как Осман просто начла сдавать назад. Машина начала удаляться, а вместе с этим мое сердце сжалось до боли.

Чего я ждала? Конечно, я не ждала того, что Осман пожалует на ночное чаепитие, а отец с радостью пожмет ему ладонь.

Но то, что мужчина без лишних слов возьмет и уедет… нет, к этому я не была готова.

— Кто это?! — отец, сжав пальцы намоем локте заставил меня обернуться к нему.

— Друг, — все что я смогла выдать в ответ. Взгляд отца не обещал ничего хорошего.

Машина Османа начал выезжать заворота, как тут я услышала…

— Вы провели ночь с Лейлой? — какой-то журналист, бросившись под колеса машины начал выкрикивать вопросы один за другим.

— Не боитесь гнева ее отца?

— Или вы жених? У вас назначена дата свадьбы?

Журналист продолжал выкрикивать вопросы, а машина Османа сорвалась с места с визжащим звуком.

— Господин Кая, а как вы относитесь к распутному поведению своей дочери?

От подобный вопросов мне хотелось провалиться сквозь землю. Ещё и от обиды, досады и непонимания.

Журналистам бы скандал раздуть на ровном месте, раскопать какую-нибудь гадость… а когда ее нет, выставить все в таком свете.

— Папа, отпусти, — он с силой сжимал мой локоть хотя сам улыбался. Теперь я точно убедилась в том, что все это не более, чем игра. А зрителей сейчас было предостаточно.

— Я думаю, что любые комментарии сейчас излишни. Самое главное, что моя дочь вернулась домой цела и невредима. Полиция может прекратить поиски.

Отец развернулся и направился в дом все так же меня придерживая под руку. Со стороны могло казаться, что это забота, но от того, как пекло кожу я понимала на сколько он был зол.

Как только мы развернулись, чтобы уйти, нам в спину посыпался град вопросов:

— Вы думали это похищение?