Отрава

– Настаивайте сколько угодно, – бурчала горгулья, – но владыка Мелчерон не выйдет к вам. Он пишет и просил его не беспокоить.

– Мы знаем, что он пишет! – огрызнулся Элтар. – Именно поэтому мы здесь! Сейчас же про– пусти нас!

– В королевстве Иерофанта, как и в ваших королевствах, его слово – закон. Вы не можете пройти.

Отрава окинула взглядом собравшихся. Она уже успела узнать у Паруса их имена, хотя некоторые забыла. Одно имя ей особенно запомнилось – Гругарот, правластелин, король троллей.

Он единственный из всех присутствующих не уступал ростом горгулье, даже ссутулившись.

У него были коротенькие пухлые ноги, мощные плечи и огромная нижняя челюсть, из которой торчали вниз два клыка (один – сломанный). Парус рассказал, что Гругарот сломал его в трехдневной сокрушительной битве со своим предшественником Магвором, заполучив в итоге бразды правления в свои руки. У тролля была коричневая шершавая шкура, словно живые доспехи, щетинящиеся пучками жестких волос. Заляпанный грязью наряд короля троллей был выдержан в коричневых и алых тонах, на плече Гругарота покоился невероятных размеров молот. На чумазом лице горели налитые кровью глаза. Это чудовище жило в горах, в глубоких шахтах и жерлах вулканов, поэтому было черно от грязи. Но самое главное – Гругарот был врагом Элтара.

– Парус? – окликнула Отрава. – А?

—А кто или что такое Мигогнимар? Она помнила это имя из-за его непроизносимости. Элтар упоминал о Мигогнимаре в разговоре со Скридлом.

– Мигогнимар – это меч Элтара, – ответил Парус. – Его выковал легендарный мастер-карлик в шахтах королевства Гругарота. Этот клинок называют совершенным. Много столетий назад эльфы и предки людей развязали войну, и Элтар – который в те времена был прославленным генералом – должен был взять в плен сводного брата Гругарота Нуйглана в битве у Карсской кузницы. Элтар взял Мигогнимар в качестве трофея. Эльфов все-таки выгнали из тех земель, но Гругарот ничего не забыл. Он ненавидит Элтара, и каждый раз этот' меч подогревает его жажду мести.

Отрава с интересом наблюдала за королем троллей. Потом она обвела взглядом других правителей, что находились в зале. Они были всех форм и размеров, всего больше десятка, при каждом была свита, которая осторожно разглядывала друг друга. Здесь был король демонов с бурой кожей. Даже Вечность явила свою ипостась, чтобы присутствовать на аудиенции, – мерцающий человекоподобный силуэт без лица. Как говорили, именно это создание следило за соблюдением законов природы: чтобы верх был верхом, низ-низом, чтобы время не останавливалось, и так далее. Отрава заметила и Амбиликуса, глашатая короля призраков. Сам король не мог удержать телесную форму, но говорил через эту мерзкую сущность. Глашатай парил над землей, словно висел на крюке для мясных туш, и его окружало неземное зеленоватое свечение. Гомм, о котором говорил Элтар в библиотеке, отсутствовал. Но был и еще кое-кто, кого Отрава искала в толпе; надеясь, что так и не найдет.

Она почувствовала, как что-то щекочет тыльную сторону ее ладони. Опустив глаза, она пришла в ужас, увидев большого бежевого паука, который полз по ее пальцам, неторопливо перебирая ногами. Вздрогнув от омерзения, Отрава лихорадочно смахнула паука с руки, и тот полетел вниз.

– Что такое, Отрава? – спросил Парус, заметив, как она встрепенулась.

– Паук, – ответила девушка, оглядываясь по сторонам.

Слишком странное совпадение: эта гадость появилась как раз в тот момент, когда Отрава подумала об…

Ага. Вот и она. Асинастра стояла в углу балкона, сгорбившись под разбросанными по плечам грязными космами. Ее лицо и жуткий взгляд были прикрыты белой, изъеденной молью вуалью. Хотя Отрава и не видела этот черный парализующий взгляд, но знала, что Асинастра злорадно смотрит на нее.

У Отравы похолодела кровь, но она не выдала себя и с достоинством встретила скрытый вуалью взгляд. Королева пауков не забыла, кто украл ее кинжал.

– Она не может причинить тебе зла, – шепнул Парус. – Не здесь. Защита Иерофанта распространяется на всех, пока они в его королевстве.

Отрава не отвела взгляд. – Надеюсь, ты прав, – тихо ответила она. У нее на глазах Асинастра исчезла в дверях. Когда чудовище ушло, девушка испытала настоящее облегчение, но его испортило какое-то странное предчувствие. Асинастра была здесь, и рано или поздно она явится за Отравой. Лишь покровительство Иерофанта было щитом девушки, и, по-видимому, не очень крепким, толщиной в одно слово.

– Зачем они все здесь собрались? – вдруг спросила Отрава у Паруса, показав на королей и королев.

Парус помялся и прокашлялся. – Иерофант начал писать. Иногда Иерофант сам берется писать легенды. Эта легенда в чем-то важнее многих.