Отрава

Скридл вырвал нож, и Отрава затряслась. По бедру текло что-то влажное. Девушка смотрела в черные глаза Скридла и видела, как они блестят от ликования. Этого не может быть! Она же была так уверена…

А потом Париаса закричала. Высокий звук, похожий на пение флейты, был невыносим, потому что такой прекрасный голос не должны искажать страх и мука. Скридл обернулся и тоже увидел. Стены становились тоньше, менее прочными, чем были прежде. Париаса уставилась на свои нежные, ухоженные руки, которые вдруг стали видны насквозь – все кости, все прожилки. Женщина зашаталась и рухнула на диван. Отрава с трудом вздохнула. Даже воздух стал каким-то фальшивым, словно все растворялось и превращалось в сон.

Скридл с дикими глазами повернулся к девушке.

– Что происходит? Что ты делаешь?

– Я же говорила, – с торжеством прошептала Отрава, – ты не можешь меня убить. Это моя сказка.

– Любовь моя, послушай ее, – вскричала Париаса.

– Ни за что! – пронзительно заорал Скридл и еще раз вонзил в Отраву нож, на этот раз глубже, по самую рукоять.

Отрава закричала от боли, когда острое лезвие вонзилось в ее плоть. Скридл вынул нож, весь в ее крови. Отрава затряслась и упала бы на своего мучителя, если бы он не удерживал ее, вцепившись ей в глотку. У нее не осталось никаких сил сопротивляться. Из лилового глаза выкатилась слеза и упала на каменный пол. Отрава уж было подумала, что капля просочится вниз, потому что пол стал почти прозрачным и постепенно исчезал, как призрак. Он не мог бы больше выдерживать их вес, если бы они тоже не превратились в призраков. У Отравы остекленели глаза, но она все еще видела, как клочьями выпадают волосы Скридла, крошатся зубы, вместо руки с ножом остаются только кости. Где-то позади него Париаса из последних сил поднималась на ноги.

– Прекрати! – кричала она. – Ты убьешь нас! Но Скридл совсем обезумел.

– Она нас не победит! Она человек! – Ты… уже проиграл, – сказала Отрава, улыбнувшись кровавой улыбкой. – Хватит. Последней буду смеяться я.

Скридл яростно взвыл и замахнулся ножом в третий раз. Но в этот момент Париаса бросилась к нему. У нее в руке возник нож, и она с криком вонзила его в шею Скридла. Весь мир словно зашатался.

– Я хочу жить, – прошептала она. Скридл вытаращил глаза и запрокинулся назад, ухватившись за свое горло. Он выпустил Отраву, и она бессильно осела на пол. Убийца все еще не отрывал от нее взгляд, как будто ножом его ударила она, а не его возлюбленная. Скридл пытался говорить, но вместо слов изо рта хлынула кровь. Потом его глаза закатились, и он упал на спину, опрокинув туалетный столик.

Отрава из последних усилий приподняла голову. Вокруг нее все засуетилось, задвигалось шум, и крики отдавались в ушах. Париаса склонилась над ней. Принцесса почти превратилась в скелет, и из ее небесных глаз катились кристально-чистые слезы. Она накрыла рукой рану. Потом вбежали тролли, Гругарот ворвался в комнату, как грозовая туча. Он что-то говорил, но Отрава не разбирала слов. Ей казалось, она становится все легче, легче, она уже невесома, как перышко… И вот, наконец, она оторвалась от земли и взмыла навстречу тьме…

ЧЕМ ЗАКОНЧИЛАСЬ СКАЗКА

Свет фонаря пробился сквозь ресницы неяркими многоугольниками.

Затем вернулись другие чувства – как будто краска пролилась на холст. Сознание, память, боль. Но боль была вполне терпимой, просто ноющей. Рука ощущала прикосновение тяжелых складок толстого одеяла. Отрава слишком устала и смогла только чуть приоткрыть глаза, но все равно поняла, что в комнате кроме нее есть кто-то еще. Она жива. Этого пока достаточно. И она снова провалилась в сон.

Проснувшись в следующий раз, Отрава невольно открыла глаза. Она была в какой-то маленькой комнате, темной и душной. Черные стены угрожающе обступили ее со всех сторон. Закрепленные на стенах фонари покачивались. Где-то высоко над замком продолжала бушевать гроза. Кто-то был рядом: по дыханию девушка поняла, что это Брэм. Отрава повернула голову и поморщилась – заныли перебинтованные ребра. Ловец духов сидел возле нее, на нем была все та же одежда из шкур, в которой она увидела его первый раз в Чайке, та же широкополая шляпа и толстые перчатки. Он сидел, опустив голову, и спал.

Отрава улыбнулась, с нежностью наблюдая за ним. Старый сварливый медведь заснул на посту. Впервые за долгое время почувствовав себя по-настоящему в безопасности, девочка решила последовать его примеру и погрузилась в забытье.

Она быстро набиралась сил под неусыпной опекой заботливых друзей и архивариусов, которые знали толк в искусстве исцеления. Отраве говорили, что она выжила в основном благодаря Париасе, которая своим волшебством смогла исправить разрушения, причиненные Скридлом. Хотя жизнь ее висела на волоске. Нетрудно догадаться, что никто не помнил о том, как мир едва не развалился, когда Скридл вонзил в Отраву нож. Из памяти стирается то, чего не хочется помнить. Так случилось и в этот раз. Ну и пусть.