Отрава

— Во время фильма она непрерывно болтала. Называла действующих лиц: «Ой, посмотри, это муж!», «Ой, посмотри, ее приятель!», «Ого, вот это зверюга!», «Ух ты, оба здесь!» Она объясняла, где что происходит: «Это ферма», «Это джунгли», «Это врачебный кабинет». Она все время пыталась угадать события. «Наверняка она с ним спит», «Уверена, муж все узнает». В одной сцене, когда доктор говорит героине, что у нее сифилис, эта женщина позади меня спросила: «Что у нее?» Я обернулся и сказал: «Мадам, у нее сифилис!» А она мне: «Вас никто не спрашивает, я разговариваю с мужем». Я снова стал смотреть фильм, вернее, пытался сделать это. Эта женщина сказала: «Что бы у нее там ни было, она наверняка получила это от мужа». Я сдерживался все время, все то время, пока она беспрестанно болтала позади меня. Затем, когда фильм кончался, я уже больше не мог этого вынести. Там есть одна печальная сцена на кладбище. Мэрил Стрип прочитала очень красивые стихи, потом прошла к краю кладбища и стала смотреть вдаль; все начинают ей сопереживать, и тут эта баба произносит: «Девушка, которая с мужем, богатенькая», я обернулся и сказал: «Мадам, если вам так нравится разговаривать, почему вы не остались дома у телевизора?» А она ответила: «По-моему, я сказала вам, чтобы вы не лезли, когда вас не спрашивают, это не ваше дело». Я говорю: «Это мое дело. Я заплатил за билет». А она мне: «Тогда сидите и молчите». Вот тут-то я в нее и выстрелил.

Хейз взглянул на Мейера.

— Я сожалею только об одном, — закончил Дженнингз. — Что слишком долго терпел. Тогда я бы смог спокойно посмотреть фильм.

Мейер несколько сомневался, удастся ли ему доказать, что убийство было оправданным.

Когда Карелла пришел в лабораторию, капитан Сэмюэль Айзик Гроссман сидел, согнувшись над микроскопом. Было где-то около пяти. Дни становились длиннее. Небо по ту сторону большого окна лишь начинало подергиваться легкой дымкой приближающихся сумерек. Окна напротив отражали яркие лучи склоняющегося к горизонту солнца. Гроссман был полностью поглощен своим занятием. Стройный, худощавый человек, который смотрелся бы гораздо естественнее на какой-нибудь ферме в Новой Англии, чем в стерильной безликой обстановке лаборатории, сидел на высоком табурете и время от времени крутил рукоятку микроскопа, не отрывая глаза от окуляра. Карелла ждал.

— Я знаю, что здесь кто-то есть. — Гроссман повернулся, не слезая с табурета, и спустил очки со лба на переносицу. — Привет, привет, давненько не виделись. — Он слез с табурета и прошел к Карелле. Они пожали друг другу руки.

— Слышал последний анекдот про уролога? — спросил Гроссман.

— Нет, расскажи, — заранее улыбаясь, попросил Карелла.

— Уролог задает вопрос: «На что жалуетесь?» «Не могу пописать», — отвечает больной. «А сколько вам лет?» — интересуется врач. «Девяносто два». Тогда уролог говорит: «Так вы уже достаточно написали».

Карелла рассмеялся.

— И еще про уролога, — продолжал Гроссман. — Уролог встречает пациента: «На что жалуетесь?» «Доктор, я лишился члена в автомобильной катастрофе». «Ничего страшного, мы сделаем вам трансплантацию». «Я и не знал, что вы можете такое», — удивляется мужчина. «Я вам принесу несколько образцов». Уролог приносит один образец. «Слишком короткий», — недоволен пациент. Другой... Мужчина смотрит на него и говорит: «Я надеялся получить что-нибудь повнушительнее». Уролог уходит и возвращается с огромным членом. «Ну вот это уже похоже на то, что мне нужно, — говорит мужчина, — а нельзя ли получить его в белом исполнении?»

— Это надо рассказать Арти, — расхохотался Карелла.

— Обожаю шутки про уролога, — сказал Гроссман. — Так что привело тебя сюда?

— Я звонил вчера.

— Мне не передавали. А в чем дело?

— Как можно получить никотин из сигарет?

Гроссман с недоумением взглянул на него.

— Мы ведем дело по отравлению никотином, — объяснил Карелла. — Возможно, даже два отравления.

— В наше время это редкость, — покачал головой Гроссман. — Отравление никотином.

— Поэтому-то я и хочу узнать, как можно получить никотин. Полагаю, что нашему убийце была известна технология выделения никотина из препаратов от вредителей.

— Значит, хочешь узнать, каким образом можно получить никотин из сигарет. То есть как выделить чистый никотин?

— Из сигарет или трубочного табака.

— Гм, — хмыкнул Гроссман.

— Это возможно?

— Разумеется.

— И как это сделать?

— Ты знаешь, как делается виски?

— Нет. Мой отец делает вино.

— Ферментация. Очень похоже, только без сигар. Мы говорим о перегонке.

— И что это?

— У тебя есть в распоряжении час?

— Это очень сложно?

— Для меня — не очень. Но для тебя... — Гроссман пожал плечами.

— И что для этого нужно?

— Ты считаешь, что у твоего отравителя нет лабораторного оборудования? Скорее всего нет. Иначе можно было бы провести титрирование.

— Это как?

— Надо иметь родственника в Джорджии, умеющего гнать самогонку.

— К сожалению, таких связей у меня нет.

— Тогда придется соорудить собственный перегонный аппарат.

— И как его делают?

— Ты ничего не знаешь о перегонке?

— Абсолютно.