Отрава

Выше находилась спальня. Стены ее, как и в остальных комнатах, были отделаны деревянными панелями. Напротив кровати располагалось большое, в полный рост, зеркало в бронзовой оправе. Еще одно бра. Персидские коврики на паркете. Громадная кровать под пологом. Два старинных комода. Маленький, на двоих, диванчик, обитый ярко-синим бархатом. На окне, выходящем на улицу, висели занавески такого же ярко-синего цвета. На диванчике сидела Мэрилин.

Она была босая в джинсах и мужской рубашке с закатанными рукавами. Этакая несчастная сиротка. Глаза покраснели и распухли, что подтверждало ее телефонные рыдания.

– Я его не убивала, – сразу же заявила она.

– А кто говорит, что вы это сделали?

Он заметил, что она сразу же заставила его обороняться. Такой злой, нехороший полицейский явился сюда с обвинениями.

– А почему тогда ты пришел? – сказала она. – Я просила позвонить, и ты обещал. Но не позвонил. А теперь Бэз умер...

– Да, это одна из причин, почему я здесь.

– А другие причины?

– Мне хотелось видеть тебя, – сказал он, сам не зная, ложь это или нет.

Она взглянула на него. Он стоял совсем близко, примерно в метре от нее. Ее светло-голубые глаза впились в его лицо, словно пытались проникнуть под черепную коробку, чтобы извлечь из потаенных уголков его мозга правду. Откровенность, как-то сказала она. Может быть, именно этого ей действительно хочется. Но тогда зачем она врала ему насчет Микки в енотовой шубе?

– Давай-ка поговорим о бедняжке Бэзе, – в его голосе прозвучала саркастическая нотка, надо следить за собой. Нельзя, чтобы она почувствовала, что под нее копают.

– В газетах писали, что его зарезали. Это правда?

Если именно она это сделала, то вопрос прозвучал совсем неплохо.

– Да, – ответил он.

В любом случае этот ответ сойдет – убила она или нет. Но ему почему-то не очень хотелось изображать полицейского, он и сам не мог понять, почему.

– Ножом?

Еще один хороший вопрос. Медэксперт говорил только, что это был «острый инструмент». Может быть, и нож, так же, как и любой другой предмет, способный резать плоть. Большинство простых обывателей, в отличие от полицейских, автоматически считают, что зарезать можно только ножом. Так почему же она спросила, чем его зарезали? Не сама ли она это сделала? И использовала не нож, а что-либо другое?

Он решил пойти на некоторую хитрость.

– Да, ножом, – сказал он, не отводя взгляда от ее глаз.

В них ничего не отразилось.

Она кивнула.

Вот и все.

И ничего не сказано.

– Где вы были в Пасхальное воскресенье? – спросил он.

– Ну вот, опять, – она покачала головой.

– Мне очень жаль, но я должен это сделать.

– Я была с Чипом.

– Эндикоттом?

– Да.

Это тот самый адвокат, который прочитал Уиллису лекцию о дружбе между мужчиной и женщиной.

– Когда именно? – спросил он.

– Нет, ты все-таки думаешь, что это я убила Бэза.

– Я полицейский, который должен выполнять свою работу, – сказал Уиллис.

– Я думала, мы станем друзьями. Ты же сказал, что пришел, потому что снова хотел меня видеть.

– Я сказал, что это – одна из причин.

Она тяжело вздохнула:

– Ладно. Прекрасно. Он заехал за мной в семь.

– И где вы были в половине восьмого?

Именно в это время сосед видел Бэзила Холландера в лифте своего дома на Эддисон-стрит.

– Обедала, – ответила она.

– Где?

– В мясном ресторане «Жирный город».

– Где это?

– На углу Кинг и Мельбурн.

Это на окраине. Кажется, территория 86-го? Да, он был совершенно уверен, что Кинг и Мельбурн находятся на участке 86-го участка, то есть в совершенно другой части города.

– Когда вы ушли из ресторана?

– Около девяти.

– И куда пошли?

– К Чипу.

– И когда вы оттуда ушли?

– Около восьми утра в понедельник.

– Вы провели ночь у мистера Эндикотта?

– Да.

Почему-то это его разозлило.

– Не сомневаюсь, что он все это подтвердит.

– Разумеется, – сказала Мэрилин.

Медэксперт предположил, что Холландер был убит в воскресенье ночью или в понедельник рано утром. По словам Мэрилин (и наверняка то же самое скажет ему и Эндикотт), они вдвоем были в его квартире с девяти часов воскресенья до восьми утра понедельника. Очень мило. Если только один из них не пошел и не прикончил бедняжку Бэза.

– В доме Эндикотта есть привратник? – спросил он.

– Да, – ответила она.

– Он видел, как вы входили?

– Думаю, что да.

– В восемь утра дежурил тот же привратник?

– Нет.

– То есть, если я правильно понял, вас провожал другой человек?

– Да, он остановил для нас такси.

– Два такси?

– Чипу надо было ехать на работу. А я вернулась

сюда.

– Вы же понимаете, что я буду разговаривать с обоими привратниками?

– Да, конечно, – кивнула она. – Ты же полицейский, просто выполняющий свою работу.

– Как зовут вашего отца? – неожиданно спросил он.

– Что? – переспросила она.

– Его зовут Джесси Холлис? Джошуа? Джейсон?

– Джесси. Фамилия Стюарт. Мой отчим.

– Как пишется?

– Без мягкого знака. А в чем дело? Ты думаешь, это он убил Бэза?

– Кто-то же это сделал, – сказал Уиллис. – Где он живет?

– В Хьюстоне. Мы уже закончили с третьей степенью?

– Это не третья степень, – возразил он. – Просто...

– Просто полицейский, выполняющий свою работу, ты ведь так говорил?

– Да, – сказал он. – Но я еще не кончил.