Отрава для сердца моего

От земли он взял тело, из камня кости, из морской воды сделал кровь, глаза создал из ясного солнца, от облаков дал способность широко мыслить, от воздуха – дыхание, от огня – пожар души, буйный нрав. И влил в них силу ветра – даровал им способность летать. Так, подобная легенда о том, как высшая сила создала людей, есть и у них. Только вот огонь дал людям тепло, а ветер – дыхание, люди не умеют летать. А волероны, выходит, умеют? Или это просто сказка? Ясна так и не решила, был ли змей Амьером. Значит, у волеронов есть и бог, помимо богини. А вот, написано, что богиня Танрия, увидев какими суровыми и жестокими вышли творения ее мужа бога Девира, попросила создать женщину, чтобы утихомирить буйный нрав волеронов. И бог создал из лунного света и отблеска звезд женщину. И стала она половинкой мужчины, его прекрасным дополнением, смягчила и обуздала кипучие и беспощадные сердце и душу волерона. Женщина и мужчина теперь были связаны душой, телом, судьбой и жизнью. Две половины стали одним целым. Легенда красивая, конечно, но про брачные татуировки она ничего не прояснила.

Ясна еще долго листала книги, но ничего не могла найти. Пришла служанка и напомнила ей про обед. Роясь в книгах, Ясна и забыла, что даже не завтракала. Узнав от служанки, что Амьера нет в замке, девушка сходила на обед и опять вернулась в библиотеку. Но до вечера так и не нашла ничего. В нескольких местах было упоминание о брачных татуировках, но ничего конкретного она не узнала.

К вечеру у Ясны ломило спину от сидения в кресле и стоял туман в глазах от усталости. Так ничего толком и не узнав, девушка отправилась в свои покои.

Но ужин ей не принесли, служанка сказала, что господин ждет ее в столовой. Ясне очень не хотелось встречаться с Амьером, но ничего не поделаешь, придется идти.

В столовой она увидела хмурого мужа.

– Мне сказали, что ты весь день провела в библиотеке, – сказал он, когда Ясна устроилась за столом и наложила себе еды.

– Да, провела, – ответила девушка.

– Что ты пыталась найти в книгах?

– Ты напугал меня утром…

– Тебе что привыкать бояться меня? – перебил ее Амьер, – Причем здесь книги?

– Я пыталась найти что-то о брачных татуировках, – не стала скрывать Ясна, – как я уже сказала, ты очень напугал меня и я подумала: с нашими татуировками что-то не так.

– Да, что-то не так, – согласился мрачно Амьер, – вернее все не так. Ты ешь, а то остынет.

Ясна принялась ковырять в тарелке.

– А почему ты не спросила у меня об этом вместо того, чтобы рыться в бесполезных книгах? – неожиданно спросил Амьер.

– А ты бы ответил? Утром я поняла, что ты не хочешь об этом говорить. И тебя не было в замке.

Ясна сложила столовые приборы, в горло ничего не лезло.

– Утром я был не в том состоянии, чтобы объяснять что-то тебе. Но сейчас скажу, исключительно для того, чтобы ты не лезла никуда со своим любопытством. Предупреждаю – ты никому не расскажешь про наши татуировки. Иначе, подвалы моего замка ждут тебя.

– Ты теперь всегда будешь грозить мне казематом?

– Может хоть это удержит тебя от глупостей.

– Удержит, туда я больше не желаю попасть. Так что там с нашими татуировками?

– Такие разноцветные татуировки у нас большая редкость. Синий цвет означает судьбу, зеленый – жизнь, красный – душу и тело. И мы теперь с тобой связаны по всем этим пунктам.

– Что? – удивилась Ясна. – Я не поняла…

– Что тут непонятно, – раздраженно перебил ее Амьер, – наши жизни и судьба теперь одни на двоих. Ну про тело должна понять и так, ты сегодня ночью ощутила что это означает, когда я был в тебе.

– Это тебя злит? – немного помолчав, спросила ошарашенная Ясна.

– А ты как думаешь? Быть связанным с кем-то меня очень злит. Вначале я не хотел тебе все это рассказывать. Но так как ты можешь натворить глупостей, решил, что должна знать. Очень прошу тебя, вернее, требую – никому, без исключений, не показывать свою брачную татуировку, носить всегда браслет на запястье, закрывающий все руны, даже на ночь и в ванне не снимай.

– А не будут задаваться вопросом, почему я закрываю брачную татуировку?

– Пусть думают что им хочется, все равно правда не придет никому в голову, до того она невероятна. Я сам никак не могу это осознать, поверить в такое очень трудно.

– А какого цвета обычно татуировка?

– Темно-бордовая, а у вдов и вдовцов – темно-синяя.

– А у нас разноцветная.

– Да! – зло ответил Амьер. – Чтоб им исчезнуть – разноцветная!

– Я в этом не виновата, Амьер. Ты думаешь, что мне хочется быть с тобой связанной жизнью и судьбой? Ой, – вдруг испугалась Ясна, – это означает – если кто-то один умрет, то и другой тоже умрет?

– Береги себя, Ясна, – усмехнулся Амьер, – а то я не успею порадоваться, что стал вдовцом, как сам умру.

– И ты береги себя, Амьер, – потерянно ответила девушка, – я жить хочу.

– Вот и договорились. У меня к тебе еще одно дело. Я был сегодня у твоего отца, он болеет.

– Ох, что с ним? – встревожилась Ясна.

– Не перебивай! Он простыл, когда возвращался обратно. Болеет уже давно, никак не выздоровеет. Твой отец просил привезти тебя, и меня просил вместе с тобой навестить его.

– Ты отвезешь меня к отцу?