Отрава для сердца моего

Это было больно, Ясне казалось, что ее режут на маленькие кусочки и тут же прижигают раны раскаленным железом, она закричала, но изо рта не вырвалось ни звука. Уже ничего не соображая от невыносимой боли, она вцепилась в Аруана, но ему, похоже, было не лучше, он тоже беззвучно открывал рот, но не выпускал Ясну, пригнувшись, продвигался по клубящемуся туману. Вокруг них кто-то шептал, плакал, бубнил, вздыхал, появлялись и исчезали неясные тени. Наконец они вывались из тумана в какую-то комнату. Аруан обессилено повалился на пол, тяжело и надсадно дыша, Ясна упав рядом, тоже с трудом могла вздохнуть. Боль проходила, дыхание выравнивалось и девушка с трудом села. Она посмотрела на Аруана, тот лежал на спине и, похоже, был без сознания. Ясна скинула с головы шаль, подползла к нему и, наклонившись над ним, стала бить его по щекам со всей силой, на которую в данный момент была способна.

– Приходи в себя, идиот, – захлебываясь злыми слезами, хрипела Ясна, – ты чуть не убил нас.

Аруан открыл глаза и, повернувшись на бок, стал кашлять. Ясна обессилено сидела на полу и с ненавистью смотрела на него. Затем огляделась вокруг, они находились в большой комнате, но создавалось впечатление, что здесь давно никто не жил, кругом было запустение, отставшие от стен, порванные, выцветшие гобелены висели грязными тряпками. Мебель была разбросана, перевернута, как будто кто-то в спешке убегал отсюда, по пути натыкаясь на все вокруг и опрокидывая то, что попадалось под руки или под ноги, только большой, громоздкий диван, как скала стоял нерушимо посередине комнаты.

– Где мы? – все еще хриплым голосом спросила Ясна у тяжело дышащего Аруана, он с трудом поднимался на ноги.

– Мы в моем замке, вернее, в замке моих предков, – ответил мужчина, протягивая руку Ясне, чтобы помочь ей подняться.

Ясна оперлась о рядом стоящий стул и, игнорируя протянутую руку, встала. В комнате было жарко в шубе и девушка сбросила ее на пыльный диван, валенки хотелось тоже снять, но тогда бы она осталась в одних чулках, а пол был усыпан какими-то осколками, кусками штукатурки со стен, клочками бумаги.

– Мы что, в Лаберии? – спросила Ясна, усаживаясь на диван, он был тоже пыльный, но здесь все было грязным и пыльным, а стоять тяжело, ноги подкашивались.

– Да, но не в той, которую ты знаешь. Мы на земле моих предков, которая принадлежала нам испокон веков, но нас отсюда выгнали.

– Где мы, Аруан, ты можешь нормально ответить? В какой еще другой Лаберии?

– Мы на границе с Герванией, – ответил Аруан, с трудом дойдя до дивана и рухнув на него.

– Где? – вскрикнула Ясна. – Ты шутишь? Это же на юге, далеко от княжества!

– Да, далеко, – прокашлявшись, произнес Аруан, – здесь когда-то жили мои предки.

– Да что ты заладил «предки», да «предки». Зачем ты меня опять похитил? Зачем притащил сюда? Ты же чуть не убил нас.

– Ну не убил же, – пробурчал Аруан, укладываясь на диван и закрывая глаза, – ты жива, вроде бы не пострадала, а мне надо отдохнуть немного.

– Ты что, спать собрался? – возмутилась Ясна, отодвигаясь от него.

Но Аруан ей не ответил, он уже спал, по крайней мере, на обморок это не было похоже, судя по сонному сопению. Ясна встала и, подойдя к окну, отдернула штору. Взметнулись клубы пыли, Ясна расчихалась, она и так не совсем пришла в себя после путешествия по «зеркалам», дышала еще с трудом, а тут столько пыли! Окно было грязным, с потеками, его, похоже, не мыли несколько лет. А может и столетий? Ведь если они на юге, где раньше по рассказу няни жили волероны, то сколько же лет этому дому? Эта мысль ужаснула ее, найдет ли ее здесь Амьер? Знает ли он об этих местах? Сквозь грязное окно пробивалось яркое солнце, Ясна прикоснулась к стеклу, оно было теплым. Если они на юге, то здесь нет морозов и Ясна попыталась открыть высокое, состоящее из нескольких створок окно, но оно никак не поддавалось. Ей пришла в голову злая мысль просто разбить стекло, но она не стала этого делать. Еще раз подергав окно со странными, необычными переплетениями рам, поняла, что не сможет его открыть. Приникнув к окну, Ясна попыталась рассмотреть сквозь грязное стекло хоть что-то. Но увидела только небо с белыми облаками и вдали размытые очертания гор. Вздохнув, Ясна отлипла от окна, развернулась и направилась к открытой двери комнаты. Застыв на пороге, она удивленно рассматривала анфиладу комнат. Сколько их? Десять? Больше? И насколько могла видеть Ясна эти комнаты тоже были разгромлены, а местами вспученный и щербатый паркет так же усыпан стеклами и обвалившейся штукатуркой. Но все же нескончаемая галерея комнат впечатлила девушку, даже по остаткам мебели и обрывкам ковров и гобеленов было видно, что когда-то здесь все было величественным, помпезным и богатым. Кому принадлежали когда-то эти покои?