Отрави меня собой

Консультант приветливо помогала таскать обувь к пуфу, на котором расположилась Машка, а Оля обувала ее. Если Машке что-то нравилось, она не могла сдержать восхищенной улыбки, если чувствовала дискомфорт — недовольно морщилась. Оля только и делала, что зашнуровывала, расшнуровывала, крепила перемычки, поправляла задники, щупала, где находились пальцы сестры в носах обуви.

В перерывах между проходками в новой паре, девочка, сидя на пуфе, болтала ногами, мычала что-то веселое, стараясь соединить слоги в детские песенки.

— Не устала? — заботливо спросила Оля, передавая продавцу-консультанту пару мягких туфелек, понравившихся ей и сестре.

Машка энергично замотала головой:

— Нет.

— Маша, а платье будем выбирать? То, которое ты хотела?

— Ага, — девочка снова задорно закивала головкой, потом ее рот неожиданно растянулся в радостной улыбке до самых ушей, а ручка потянулась куда-то вперед.

— Что там, Машуня? — Оля проследила за ее взглядом и пораженная грохнулась на задницу.

Перед витриной с обувью, прислонившись плечом к стене, стоял Лавров. В руке он держал забавного маленького медвежонка с ярким бантом на шее. Сохраняя самое невозмутимое выражение на лице, он непринужденно подошел к ним и присел на корточки. Не обращая внимания на кряхтящую Ольгу, Артём осторожно протянул игрушку Маше. Та захлопала своими огромными светло-карими глазенками и неуверенно ткнула себя пальчиком в грудь.

— Тебе-тебе, — мягко кивнул Артём и подождал, пока девочка возьмет игрушку.

Лавр совершенно случайно проезжал мимо центра, когда увидел, как Медведева с сестрой шагали от автобусной остановки в сторону центрального входа. Не теряя ни минуты, он зарулил на парковку и юркнул в толпу, ища глазами красную бейсболку и торчащую из-под перемычки длинную толстую косу. Он каким-то непостижимым образом на ходу умудрился купить медвежонка и потерять девчонок из виду. Отчаявшись, он быстро перемещался по коридору, пока не заметил, как Ольга, держа сестру за руку, нырнула в детскую обувную секцию. Несколько минут он таращился, как Медведева терпеливо помогала девочке примерять то туфли, то босоножки, то кеды.

Когда он привлек к себе ее внимание, она завороженно уставилась на игрушку, а потом расплылась в самой очаровательной улыбке, какую ему доводилось видеть в жизни. Оля, сидя на корточках, повернулась и от неожиданности приземлилась на свою аппетитную пятую точку.

— Артём? — едва слышно промямлила она, хватая ртом воздух.

До чего приятно слышать свое имя из ее уст. Даже внутри все задрожало. Когда же Маша прижала мохнатого к своей щеке, на душе совсем стало тепло. Вот она — неподдельная радость.

— Спа-си-бо, — медленно выговорила девочка.

Лавров нахмурился. Оля была права — ее сестра говорила трудно.

— Чевой-то видать в лесу сдохло, — подозрительно заворчала Ольга, поднимаясь на ноги, — если мажоры незнакомым детям игрушки раздают.

— Это не твое дело. А наше с мелкой. Кому хочу, тому и дарю подарки, — Артём бросил на Ольгу красноречивый взгляд, потом протянул свою ладонь к Маше и представился: — Я — Тёма.

— Ма-ша, — охотно, но отрывисто ответила девочка, вложила свою ладошку в его и застенчиво улыбнулась.

— Это и есть прогресс? — спросил Артём у Ольги, внимательно глядя в ее глаза.

Ему крайне не понравилось состояние девочки. Дети обычно в таком возрасте трещат без умолка, требуя к себе внимания. Маша улыбнулась ему такой улыбкой, что защемило сердце. Глазенки ее сверкали истинной благодарностью.

— Да, с ней отличные специалисты работают. Раньше она вообще мычала, — ответила Оля и обратилась к сестре: — Ну что, Машутка, за платьем?

— Да! — взвизгнула вне себя от счастья девочка и соскочила с пуфа.

Оля расплатилась за покупки, зажала в одной руке пакеты с обувью, а другой осторожно обхватила ладошку сестры. После непродолжительной, похожей на возню, схватки Артём вырвал из упрямо скрюченных пальцев Ольги пакеты, подмигнул хихикнувшей Машке, и они вышли в коридор.

Лавр не помнил, когда чувствовал себя настолько уютно и хорошо. В компании девчонок — ворчащей Ольги и ласковой Маши — время пролетело незаметно. Пока Оля вместе с продавцом приносила Маше платья, а та их примеряла, ныряя в примерочную кабину, Артём к своему удивлению не был ни капли раздражен, вспоминая отца, который не выносил совместного шопинга с Таисией. Теперь к мнению Ольги присоединилось авторитетное мнение Лаврова, когда Машка выходила к ним в том или ином платье. Продавщица прятала лукавую ухмылку, стоило молодым людям начать спорить о наряде девочки: ему нравились яркие, ей — более практичные. Когда он убедительно напомнил, что Маша все же девочка, а не древняя старуха, Оля пожевала губу, нечто обдумывая, и согласно кивнула. Выбор пал на красивое платье с завышенной талией, широким поясом и пышной юбкой из струящегося материала. Выбрали еще уйму других вещей: парочку весенних курточек, юбочек и маечек, брючек и кофточек. И все это время Маша не выпускала из рук подарок Артёма.