Отравитель

– Не успел. Я не совсем понимаю, почему вы так волнуетесь. В чем дело? Что происходит? И почему я не должен об этом нигде говорить. Можете вы мне объясните? Значит, вы знали о возможных контактах между этим английским консулом и вашим вице-президентом компании. Знали и ничего мне не сообщали. А это ведь меняет все наше расследование. И теперь искать мы с вами должны не убийцу-одиночку, пусть даже самого талантливого, а сотрудника специальной службы ее величества.

– Нет-нет, – возразил Муса Халил, оглядываясь на дверь, словно опасаясь, что кто-то может войти, – все совсем не так, как вы думаете. Признаюсь, что вам удалось меня удивить, и вы действительно великолепный эксперт, если сумели все так быстро узнать. Но этот консул не имеет никакого отношения к нашим проблемам. Это только бизнес и ничего личного. Шпионы ее величества не имеют к этим разговорам никакого отношения.

– Почему вы в этом так уверены?

– Я просто об этом знаю. Но учтите, что, кроме меня, об этом никому не известно. И никто не должен знать. Это корпоративная тайна компании Ашрафи.

– Тогда поясните, в чем дело?

– Дело в том, – адвокат снова оглянулся на дверь, – дело в том, что мистер Кэрил раньше работал консулом в Египте. У него были очень хорошие связи с семьей Ашрафи, очень хорошие. И когда англичане решили строить новое консульство, подряд был выигран строительной компанией семьи Ашрафи, а консул получил очень неплохие дивиденды. Вы меня понимаете?

– Вполне. Взяточники встречаются и среди английских дипломатов.

– Ну зачем так категорично. Эта была определенная плата за услуги. С тех пор они дружат. Кэрил сделал все, чтобы попасть консулом в Баку, хотя это было и некоторое понижение после Египта. Ему предлагали советником посольства в Индию, но он решил поехать в Азербайджан. Во всяком случае, так гласит его официальная легенда. На самом деле на этой поездке настаивал старший брат Ашрафи. Им нужен был свой человек в Баку, который сможет лоббировать их интересы и предупреждать их о действиях «Бритиш петролиум». Поэтому приезжавший в Москву Вилаят Ашрафи имел частые контакты с господином Кэрилом, который действительно помогал нашей компании. Вот почему они разговаривали друг с другом. Семья Ашрафи была очень недовольна тем, как работают англичане. Они постоянно вмешивались во все дела, навязывали свои условия контракта. Господин консул получал хорошие деньги, но старался усидеть на двух стульях, почти ничего не делая для лоббирования интересов компании Ашрафи. И это не нравилось братьям. Я ответил на ваш вопрос?

– Значит, они просто платили дипломату за информацию и лоббирование своих интересов?

– Можно сказать и так, – согласился Муса Халил. – Теперь вы понимаете, почему вам не нужно звонить господину Аббасу Ашрафи? В этом случае он сразу предложит вам прекратить расследование и отзовет нас обоих. Он не может допустить, чтобы сведения такого конфиденциального характера стали достоянием русских. Иначе они оттеснят англичан и будут настаивать на своем более расширенном участии в этом контракте.

– Понятно. – Дронго достал телефон.

– Куда вы звоните? – тревожно вскрикнул адвокат.

– Не волнуйтесь, – успокоил его Дронго, – не вашему шефу в Каир. – Он услышал голос Вейдеманиса.

– Эдгар, твоя поездка отменяется, – сообщил он своему напарнику, – можешь сдать билет и никуда не лететь. Мы все выяснили с господином Мусой Халилом.

– Что именно? – спросил Эдгар.

– Потом расскажу. Не по телефону. В общем, ты можешь не лететь. Ты меня понял?

– Да, конечно. Что-то связанное с их бизнесом на Каспийском шельфе?

– Почти угадал. Потом поговорим. До свидания.

Он убрал телефон в карман.

– Спасибо, – кивнул адвокат, – вы разумный человек.

– Я случайно встретил Вуличенко, и он сказал мне, что Вилаят Ашрафи иногда ездил вместе с ним в казино. Вы об этом знали?

– Конечно знал. Я раньше тоже с ними ездил. Несколько раз. Но я плохой игрок. Сразу все проигрываю. Хотя никогда не рискую большими суммами. Это не для меня. Двести долларов – мой предел. Больше проигрывать я не могу.

– Ашрафи проигрывал больше?

– Он ставил крупные суммы. Но иногда выигрывал, иногда проигрывал. Нет, он не был заядлым игроком. Когда хотел, играл, когда не хотел, не играл. Он не был таким азартным, как многие из моих соотечественников. Вы знаете, что в лондонских казино обычно играют только арабы. Очевидно, страсть к игре у нас в крови, и англичане этим ловко пользуются.

– Вуличенко бывал с вами?

– Они обычно ездили вместе. Тауфик Шукри оставался в машине. Он носил оружие, а с ним в зал казино обычно не пускали. Он сидел в машине вместе с водителем, дожидаясь своего шефа. А мы иногда ходили в казино.

– Вилаят был удачлив в игре?

– Достаточно удачлив. Но деньги для него были не самым главным. Поэтому он легко относился и к выигрышу, и к проигрышу. С другой стороны, он имел возможность все время выигрывать.

– Как это выигрывать? Я вас не понял.