Отравители из Тиссо

— С сего дня, 17 декабря 1959 года, — возгласил президент, — ни одна крупица грязи не попадет в залив! — Президент напыжился еще более и продолжал: — Хотя корпорация «Тиссо» и не причастна к печальному инциденту, случившемуся в Минамата, но, движимая заботой о здоровье народа и о своем честном имени, она установила фильтровальную установку — высшее достижение современной науки и техники. — Президент поднял голос. — Печальный инцидент закончился, забудем о нем! И рука об руку двинемся вперед, к светлому будущему!

Будущему, однако, не было суждено стать светлым. Некоторое время спустя после помпезного пуска установки кто-то из газетных репортеров, помня об эффектном жесте президента «Тиссо», хотел попить из отстойника. Служащий завода, сопровождавший репортера, не позволил сделать этого.

— Президент пил отсюда, когда установка еще не работала и в отстойнике находилась совершенно чистая вода, — сказал служащий.

Завод применял в производственном процессе ртуть вплоть до 1968 года.

Промышленный геноцид

«ВНП — превыше всего!» С таким лозунгом вступила Япония во вторую половину XX века. О валовом национальным продукте говорилось в правительственных программах и в книжках-комиксах, рассчитанных на школьников. Тема увеличения ВНП стала главной в парламентских дебатах и в болтовне гейш с клиентами в ресторанах. В 1961–1970 годах среднегодовые темпы прироста валового национального продукта составили в Японии рекордную цифру — 11 процентов.

Самые большие танкеры, самые миниатюрные компьютеры, самые (среди стран с высокой сейсмичностью) высокие здания, самые быстрые поезда. Венок чемпиона капитализма, навешенный на себя Японией, сплошь состоял из «самых поразительных в мире» показателей. Когда же пришла пора подвести итог неуправляемой и безумной экономической и технологической вакханалии, то «японцам пришлось констатировать, — как написала буржуазная газета «Иомиури», — что они многое приобрели, но не меньше потеряли. Одна из этих потерь — природа страны». Газета «Асахи» добавила: «Япония выиграла экономическую битву и достигла положения великой державы с точки зрения валового национального продукта. Однако лозунг, которому она так свято следовала, означал на деле валовое национальное загрязнение».

Фудзи поднимается над морем,
Как ступеньки в небеса,
Где в сини, безоблачной и ясной,
Жрецы живут.
Земли стремясь не видеть загрязненной.

Художник Сэссю снабдил этими стихами картину, на которой нарисовал гору Фудзи, японскую святыню, и подле нее — «источник загрязнения окружающей среды»: деревушку с домиками под тростниковой крышей и несколько рыбацких лодок на берегу залива. Сегодня, спустя 500 лет, художнику пришлось бы искать изобразительные средства, чтобы показать иные источники, загрязняющие предгория Фудзи, — зловонно дымящие заводы, стада автомашин, окутанные выхлопными газами, железные дороги, пожирающие тишину, и потоки промышленных отходов, впадающие в залив, где очень немногие рискуют теперь плавать на лодке.

Журнал «Нью-Йорк таймс мэгэзин» привел интервью с жителем города Фудзиномия, расположенного в 25 километрах от горы Фудзи. Тосихико Кода страдает астмой. Болезнью его наградил химический завод, от которого дом Кода отделен лишь забором из железной сетки и живой изгородью кустарника.

— Посмотрите на эту десятииеновую монетку. — Кода показал корреспонденту журнала бронзовый кружочек, покрытый слоем ржавой копоти. — Монетка пролежала на улице только месяц, — пояснил Кода. — Если отработанные газы заводов и фабрик легко разрушают железо и бронзу, — продолжал он, — то каково приходится человеческим легким?

Кода натужно закашлялся. Потом сказал:

— В заливе Тагоноура, в трех километрах отсюда, с 1967 года никто не отваживается купаться — вода в заливе коричнево-красная от химических отходов. Рыбаки вынуждены уходить на промысел за 50–60 километров от берега и даже там им попадаются рыбы-уроды странной, ранее неизвестной формы.

Залив Тагоноура — тот самый, что написал Сэссю на своей картине.

Я был в Фудзиномия. И видел все, о чем рассказал Тосихико Кода. И меня там мучили кашель и резь в глазах, от которой неудержимо катились слезы. А поехал я в Фудзиномия, чтобы посмотреть на чудо-речку Уруи, впадающую в Тагоноура. Фотографы газеты «Майнити» набрали в речке воды и проявили в ней фотопленку. Газета опубликовала фотографии, напечатанные с этой пленки, и сопроводила их подписью: «Чудо» на реке Уруи произошло благодаря усилиям бумажных фабрик, которые превратили воду в реке в проявитель». Я погрузил руку в реку. Рука потом долго пахла проявителем.