Отравление в Уичфорде

По небольшому коридору она подвела его к двери, в которую почтительно постучала. "Мистер Шерингэм, сэр", ответила она на отрывистое разрешение войти. Роджер прошел мимо нее в кабинет.

Мистер Альфред Бентли выглядел моложе своих лет. Лицо у него было худое, гладко выбритое, темные волосы коротко подстрижены, а светло-голубые глаза отличались каким-то необычным оттенком, напомнившим Роджеру об искрах, летящих при сварке металла. Мистер Альфред остался сидеть.

— Добрый день, мистер Шерингэм, — сказал он резковатым тоном, — не угодно ли присесть? Я решил больше не встречаться с репортерами, но вы говорите, что у вас есть особо важная информация, еще не известная полиции?

— Да, мистер Бентли, — беззаботно ответил Роджер, усаживаясь на стул возле большого рабочего стола. — У меня есть таковая.

— Не могу представить себе ничего важного, о чем полиция уже не знала бы. Могу я узнать, в чем заключается ваша информация? Однако, пожалуйста, помните, что я занятой человек и не могу уделить вам больше двух минут, как было сказано.

— Ну это нетрудно. Моя информация состоит в следующем: ваша невестка и Аллен не любили друг друга, в подлинном значении данного слова.

Говоря это, Роджер тщательно наблюдал за лицом собеседника, но выражение его не изменилось, если не считать еле заметного презрения.

— Ну, на этот предмет существуют разные мнения, кратко ответил тот, — и если это все, что вы имеете мне сообщить...

— Но моя информация заслуживает доверия.

Рот Бентли сжался в одну узкую, жесткую линию.

— Боюсь, я должен отклонить дискуссию на данную тему. Эта проблема носит чисто личный характер, и в любом случае ваша информация явно ошибочна.

— Не думаю, что вы вполне оценили важность этой информации, мистер Бентли. — И Роджер немного наклонился вперед. — Она интересна не только в личном плане. Данная проблема имеет отношение ко всему делу. Моя информация разрушает мотив убийства, приписываемый миссис Бентли, и... — он сделал паузу, — понуждает задаться вопросом, действительно ли она виновна, закончил он решительно.

Если Роджер рассчитывал увидеть смятение на лице Бентли после такого безусловно потрясающего вывода, то его ожидало разочарование. Он узрел на нем только легкое нетерпение.

— Ее ведь еще не судили, могу вам напомнить, — был краткий ответ. — Если в вашей информации есть нечто, заслуживающее внимания, — предоставьте ее тем, кто занимается делом по должности, и она будет рассмотрена во время судебного процесса. Но в любом случае я вынужден повторить, что не могу обсуждать с вами данный вопрос, извините. — Он встал и протянул руку. — Всего хорошего.

— Всего хорошего, — ответил Роджер и удалился. В коридоре он взглянул на часы и пробормотал: — Две минуты и три секунды, очень точный и методичный господин, этот братец Альфред, и, очевидно, человек слова.

Роджер вышел на улицу и с минуту постоял на тротуаре в раздумье. Почти половина пятого — сообщили ему часы. Молниеносно приняв решение, он взмахом руки остановил такси и назвал шоферу адрес.

Фирма "Томас Бентли и сыновья, Лимитед, Импорт и экспорт механического оборудования", как значилось на дверной дощечке, была расположена по соседству с Грейсчерч-стрит, где квадратный фут земли стоил бог знает сколько тысяч фунтов. Фирма "Томас Бентли и сыновья" занимала одно большое помещение и два поменьше на первом этаже и несомненно платила огромные деньги за эту привилегию. Через двадцать пять минут после того, как он распростился с братцем Альфредом, Роджер снова сообщил в окошко с надписью "Справки" о желании увидеться с братцем Уильямом. На этот раз его визитная карточка помогла выиграть в первом же раунде. Ну да если ему не отказал сам братец Альфред, то как бы это удалось братцу Уильяму?

— Мистер Бентли готов встретиться с вами, сэр, — сообщила очередная секретарша и повторила слово в слово за предшественницей: "Не последуете ли за мной?" — Роджер последовал.

Если братец Альфред был тощ почти как труп, то братец Уильям оказался человеком весьма пухлым, почти толстым. Волосы у него были пореже, чем у брата, и решительно седее. Глаза тоже голубые, водянистые, но еще бледнее, чем у брата, имели какой-то неопределенный, неприятный оттенок. Если внешность младшего брата отличала некая сухая, жесткая невозмутимость, то у среднего на лице было написано обиженное, сварливое выражение недовольства всем миром. Он смахивал на человека, у которого, по-видимому, на все был заранее готов ворчливый и отрицательный ответ.

Когда Роджер вошел в его маленький кабинет, он встал из-за стола, но с видимой неохотой.

— Здравствуйте, мистер Шерингэм, — произнес он неприязненным тоном, — а я вас ожидал.

"Вот так черт!" — удивленно подумал Роджер, а вслух, и тоже удивленно, ответил:

— Вы меня ожидали, мистер Бентли?

— Да, и должен сразу же заявить, что отказываюсь обсуждать эту... э... информацию, которую вы, по вашим словам, недавно получили.

— Но я еще даже не сказал вам, в чем она заключается!