Отравленная страсть

– Это грузин. Лет тридцати, коренастый, плотный. Зовут его Реваз. Раньше носил усы, сейчас сбрил. Где-то рядом, возможно, подстраховывал второй – Кита. Если бы Реваз не извернулся, Кита наверняка напал бы, чтобы освободить подельника.

Брови Калинина поползли вверх:

– Откуда такие сведения?

– Сталкивался раньше. Это они пытались угнать «Волгу» Глебовой.

– Я так и подумал! – Калинин хлопнул ладонью по ноге. – Заказчика уже нет в живых, а заказ остается в силе. Ишь, как у них заведено!

– Какого заказчика?

– Петра Кирилловича Ногатина. Кого же еще?

– Это все из-за автомобилей?

– Из-за них, проклятых. Почитал папочку? Кстати, ты куда ее определил?

– Не скажу.

– Ну ладно. Хозяин – барин.

– А почему вы думаете, что напали по заказу Ногатина?

– Он сам намекал, что мне непоздоровится. Вот так, получается, хотел меня, а сам – первый… Я ведь поначалу и вправду решил, что это ты его на тот свет спровадил. Хотел меня, а получилось его. Поэтому и пришел к тебе в изолятор с предложением. Думал, испугаешься, на все согласишься ради свободы. А как выйдешь, тебе уже не до Жени будет, сразу смотаешься из города.

– Вы сказали, поначалу… А сейчас так же мыслите?

– Вижу, парень, что не твоих рук это дело. Если бы ты хотел моей смерти, то разве побежал бы на вооруженного убийцу? Я еще тогда при встрече в изоляторе засомневался. Признаться откровенно, удивил ты меня отказом. Молодежь нынче меркантильная.

– Вы меня тоже удивили, когда вернули папку.

– Эх! Я-то уже достаточно прожил на этом свете, и неплохо. А тебе-то зачем жизнь ломать на взлете? – Калинин периодически пытался обернуться, чтобы видеть мое лицо. – Слушай, у меня шея не резиновая. Перебирайся сюда на переднее сиденье, поговорим как партеец с партейцем.

Я вышел из машины и пересел:

– Только я не партийный.

– Наплевать. Это у меня присказка такая. Давай выпьем за знакомство. – Он достал необычную квадратную бутылку с черной наклонной этикеткой, отвинтил крышку, глотнул из горлышка. – Это виски. – Калинин протянул бутылку мне: – Из Москвы привез. Ты виски пробовал?

– Нет.

– Попробуй. Наша водка, правда, лучше, но эта дрянь дорогущая. Значит, в ней что-то есть, просто мы пока не привыкли. – Я не спешил брать бутылку. Калинин усмехнулся: – Извини, стаканов нет, но так надежнее. Никто никого не отравит.

Я хлебнул из бутылки. Незнакомый крепкий напиток приятно согрел горло, во рту осталось странное непривычное послевкусие.

– Кто же тогда подсыпал в кофе яд? – задумчиво произнес Калинин.

– Подлил, – уточнил я.

– Почему?

– Яд тот же, что и в коньяке, а в бутылку его впрыснули с помощью шприца.

– В закрытую? Ты в этом уверен?

Я внимательно посмотрел в глаза Калинину. Кроме удивления в них ничего не читалось. То ли он хороший актер, то ли я ошибаюсь. Я намеренно исправил слово «подсыпал» на «подлил». На самом деле, по информации Сашки Евтушенко, бромциан можно использовать как в виде кристаллов, так и в виде раствора. Но Калинин, как говорится, и ухом не повел. Железные нервы у товарища. Нужно «взорвать» ситуацию, вывести его из себя.

– Я видел пробку. Ее проткнули шприцем.

– Кто же это сделал?

– Тот, кому это выгодно. – Я выждал паузу. Калинин молчал. – А выгодно это в первую очередь вам, Юрий Борисович.

– Что?! Ты на что намекаешь?

– Могу рассказать, как это было. – Я глотнул виски, поморщился и решительно наклонился к Калинину. – Вы узнали, что Воробьев – тайный любовник Жени. Этого ваше мужское самолюбие перенести не могло. Вы стали искать способ избавиться от него, да так, чтобы на вас никто не подумал. Тут подвернулась поездка в Москву. В аэропорту вы под каким-то предлогом дарите Воробьеву бутылку хорошего коньяку. Вы знаете о его тяге к спиртному и уверены, что он обязательно вечером выпьет коньяк. Так и происходит. Воробьев умирает. Вы в это время в Москве, у вас железное алиби. К тому же все происходит слишком гладко. У следствия нет роковой бутылки, они даже не знают места, где наступила смерть. Я в этом вам невольно помог.

Мы посмотрели друг на друга. Пристально и долго.

– Не мне, – спокойно возразил Калинин.

– Да, я помог Жене.

– И не очень удачно. Следствие уже много нарыло против тебя.

– А вы остались в тени!

– Я умный.

– Умные люди так про себя не говорят.

– Это скромные не говорят. Сам себя не похвалишь, никто не похвалит. Ну, а дальше что?

– Дальше? Вам интересно?

– Еще бы! – Калинин выдернул из моей руки бутылку вытянутые губы припали к горлышку. Оторвавшись, он крякнул и вальяжно кивнул: – Продолжай!

– Первый опыт прошел удачно: соперник на кладбище, а вы – вне подозрений! Но тут – неприятная ссора с Ногатиным. Он вам угрожает. Угроза серьезная, и вы решаете опередить его. Способ тот же – бромциан. На этот раз пришлось действовать впопыхах. Видимо, ждать было нельзя. Вы идете на риск и совершаете убийство в своем кабинете. На первый взгляд риск нешуточный, но если разобраться… Юрий Борисович, у вас случайно не математическое образование?

– Партийное у меня образование.