Отравленная жизнь

Денис даже переспрашивать не стал. Вику он знал давно и хорошо. Уж эта молчит-молчит, а потом раз – и показывает, на что способна. Двадцать лет назад она сказала ему, что убила Яну. Тогда он, дурак, не поверил. Но вскоре сам убедился. Пришлось вытаскивать труп из колодца, везти его в лес.

А колодец засыпать. Вода наверняка была отравлена трупным ядом, тело пролежало там сутки.

Он вовсе не хотел, чтобы Лариса, попробовав этой воды, заболела. На их семейку ему было наплевать.

Надо было плевать на всех!

Его охватило мертвенное оцепенение. Денис не чувствовал ни рук, ни ног, ни боли, ни горечи. Он только и спросил – может быть, еще не поздно, можно вернуться и спасти Ларису? Вика повернулась к нему. Ее лицо показалось ему уродливым, старым, и он опять поразился тому, как по-разному время отыгрывалось на сестрах. Одной как будто ничего не делалось. Другая старела за двоих.

– Нет, нельзя, – тихо сказала Вика. – И ты сам этого не захочешь. Езжай. Ну же! Мы опоздаем!

* * *

Потом он специально интересовался у следователя, долго ли мучилась жена. И похолодел, услышав, что своевременная реанимация могла ее спасти. Что дигиталис – все-таки не яд, а лекарство.

Действует он не моментально. Можно было что-то сделать. Была какая-то надежда.

* * *

– Я ненавижу тебя, – сказала ему Вика, когда они уже подъезжали к аэропорту. Он едва не бросил руль, не задушил ее, услышав эти слова. И это она ему говорит! Она, завистливая мстительная сука, которая убила его невесту, а потом – жену!

Эта сволочь, которая все время становится ему поперек дороги, не дает жить, не дает дышать, да еще и смотрит своими черными глазами с такой ненавистью, с таким презрением!

– За что же это? – зло спросил он, справившись с нахлынувшими чувствами. – Я-то что тебе сделал?

– Если бы не ты – моя жизнь была бы совсем другой. И я никогда бы не тронула Ларису.

Он потребовал, чтобы она немедленно прекратила эти ханжеские рассуждения! И пусть знает, дрянь, – если она еще раз появится на его пути – он ее сразу отправит на тот свет! Уж как-нибудь отделается от нее! Она еще рассуждает, гадина!

Но оказалось, что отделаться от Вики непросто.

Он донес ее сумки до самого паспортного контроля.

Торопились они не напрасно – регистрация подходила к концу. Вика засуетилась. Послала его за бланком таможенной декларации, стала искать ручку, открыла сумку, порылась, достала билет, нахмурилась…

– В чем дело? – нетерпеливо спросил Денис.

– Посмотри в машине, нет ли там моего паспорта? – Вика подняла на него измученные глаза. – Наверное, я его в машине выронила.

Он побежал, порылся, осмотрел в машине пол, сиденья, багажник. Вернулся ни с чем, паспорта нет.

Она его, случайно, не забыла дома?

Вика хлопала себя по карманам, сквозь зубы ругалась. В конце концов им пришлось выйти из очереди. Она стояла растерянная, злая и умоляла что-нибудь сделать. Ей нужно улететь! Он посмотрел на часы. Сказал, что домой уже не успеет, даже если угонит какой-нибудь самолет. Что она – колоссальная дура. Повернулся и пошел на стоянку. Ему даже в голову не пришло помочь ей нести сумки.

Она плелась за ним, спотыкаясь, сумки били ее по ногам, на узком пальто оторвалась нижняя пуговица, Вика задыхалась.

Проклятая обуза! Вот уже третьи сутки она сидела у него на шее. Он запретил ей появляться у себя дома, она в любой момент могла напороться на Светлану, на следователя, на собственных родителей. Вика была перепугана и слушалась его. Зато звонила бесконечно и каждый раз рыдающим голосом задавала один и тот же вопрос: где же паспорт?

А он откуда знает где?!

Он приехал к ней в шесть часов. Растрепанная, она встретила его в слезах. За эти дни Вика совсем опустилась. Исчезла эта дьявольская решимость, которая его пугала, эта наглость, уверенность в себе.

Женщина плакала.

– Ну, зачем ты меня звала? – Денис тщательно запер за собой дверь, подозрительно оглядел квартиру. Он ей совершенно не доверял. Если она так легко избавилась от родной сестры, то может и его отравить. Но уж этого он не допустит! И капли воды в ее доме не выпьет.

– Я звонила мужу, – прошептала она. Вика сидела на кухне, грузно облокотившись на грязный стол, в пальцах тлела забытая сигарета. Она все еще всхлипывала, опухшие глаза не глядели от слез. – Сегодня утром он говорил с мамой… Та все ему сказала. Что Лариса умерла. Что меня в Москве нет.

Что она не видела меня, что я ей даже не звонила.

Денис обернулся и уставился на нее:

– Серьезно, Роман тебя подловил? Значит, тебе конец.

Он произнес эти слова злорадно, даже не подумав о том, что ему самому от такого оборота не поздоровится. Вика ткнула окурок в блюдце из-под мороженого. В последние дни она съедала много сладкого, как всегда, когда нервничала.