Отравленная жизнь

Вика так согрелась, что не захотела выходить на мороз, чтобы позвонить Альбине. Она решила плюнуть на конспирацию. Даже если у той стоит определитель номера – что за беда? Что преступного в том, что она интересуется живописью? На это любой человек имеет право. Вика уже слегка опьянела, и ей все казалось проще и легче. Хозяйка салона оказалась на месте и тут же поняла, с кем говорит:

– Ну, на ловца и зверь бежит. Я сегодня как раз купила еще несколько картин вашего Корзухина. Приезжайте, выбирайте.

– Как? – удивилась Вика. Такого она не ожидала. – Мне так много не надо.

– Вам не надо – другим пригодится, – отрезала Альбина. – Кстати, вот слыхали ужас-то? Сам он невесть где шляется, а в это время убили его жену и сына. Квартиру пытались поджечь, но слава тебе Господи – газ у них был отключен. Жена художника не платила за квартиру – денег хватало только на электричество. Без него бы они совсем пропали, – выпалила Альбина. – Вы меня слушаете?

Вика слушала и не слышала. Значит, квартира не сгорела. У кого же Альбина Рафаэлевна купила картину? Неужели они уцелели? А если… Если она все-таки проглядела пейзаж, и он остался там?! Тогда она была не в себе, копалась в картинах спустя рукава… И черт возьми, она же не видела пейзажа в его окончательном виде! Она только наблюдала за ним в процессе создания, но это же все не то! Может, картина была там. Вика просто ее не узнала!

– Вы приедете? Будете покупать? – встревоженно спрашивала Альбина. – Я ведь для вас старалась, вы же мне дали заказ!

– Да… Скажите, а пейзажи у вас есть?

Та рассказала, что у нее есть, и Вика поняла – опять не то. Даже близких сюжетов не было.

– А там остались еще картины? – поинтересовалась она.

Альбина обиженным тоном ответила, что все стоящее она уже купила у Катиной тетки. Остались портреты и всякое старое барахло.

– Да что вас, в конце концов, интересует? – раздраженно спросила она. – Конкретная картина, что ли? Ну, так не морочили бы мне голову, поезжайте туда сами и покупайте! Нельзя же так привередничать!

Она сказала, что картины Корзухина продаст и без помощи капризной клиентки, и в сердцах бросила трубку. Но Вика не обратила внимания на эту угрозу. "Старое барахло… А мне нужно как раз старое барахло. Дура я, дура! Картине двадцать два года!

Конечно, она не обязательно находилась среди новых! Он мог упаковать ее, сунуть куда-то в шкаф, на антресоли… Нужно было обыскать всю квартиру! Да, но у меня же не было времени…"

Она приняла решение ехать туда немедленно.

Родственница Кати просто обязана оказаться более сговорчивой. Во всяком случае, Альбина Рафаэлевна получила от нее все, что хотела, и, наверное, недорого. Вика проверила деньги в бумажнике, лекарства в сумке и отправилась в путь.

Ей открыла пожилая женщина в мохеровой кофте и резиновых перчатках. Представилась Ниной Дмитриевной и сдула со лба волосы:

– Убираюсь. А вы насчет картин? Что-то много появилось покупателей! То пусто, то густо.

До вас сегодня уже две покупательницы приезжали. Проходите, смотрите, в комнате все, что осталось.

Вика поблагодарила, вошла, пересмотрела все картины. Ну, не сошла же она с ума! Пейзажа тут не было…

– Скажите, а больше нигде нет картин? – обернувшись, спросила она.

– Нет. Я все шкафы перебрала, все обшарила.

Они все тут. Если что понравится – ставьте к стене, я тряпочкой протру.

Вика уже копалась больше для виду. Нельзя же было уйти просто так! Она решила отобрать какой-нибудь набросок. Нина Дмитриевна все это время стояла рядом.

– Извините, – вдруг сказала Нина Дмитриевна очень неприязненным голосом. – Лицо ваше мне знакомо.

Вика изумленно обернулась. Ей на миг почудилось, что Нина Дмитриевна каким-то образом ее опознала. Но как? Ее же не было здесь, когда Вика приходила в первый раз! А та продолжала ее рассматривать – уже с нескрываемой враждебностью.

– Это ваш портрет у меня сегодня купили! – вдруг сказала та. – Так вы и есть та Лариса? Понятно. Много я о вас слышала! Хотите посмотреть, как жила Катя? Любопытно стало? Стервятница!

Это был кошмар – других слов у Вики не нашлось. Она ведь не делала ничего дурного, она честно собиралась заплатить за покупку, слова грубого не сказала… А се опять оскорбляют! И вдобавок – за чужие грехи! И, забыв обо всем, Вика вежливо пояснила, что се приняли за другую. Эта другая – ее сестра. Но сама она не имеет к Ивану никакого отношения. Вот у Ларисы с ним действительно была любовь. Но когда это было!

– Ни про какую сестру я ничего не знаю! – Женщина наступала на нее, все больше повышая голос. Она почти перешла на крик. – А Катя мне говорила, что ваш портрет у них стоит на почетном месте! Видела я этот портрет! Подурнели вы, ничего не скажешь! А узнать все равно можно! Это из-за вас Катя, бедная, всю жизнь мучилась! Он ее даже с родителями не познакомил, считал за собаку, лишнего слова не говорил! И на сына плевал!

А как напьется – начинает про вас рассказывать.

Она, бедная, слушает, слушает, какая вы красивая, да милая, да очаровательная… Слушает и плачет и жалеет этого гада! Тьфу! Где ты раньше-то была?