Отравленное яблоко (СИ)

Три детали отсутствовало, хотя Эл отдавал ему еще запечатанную коробку. Ниа был с ней предельно осторожен, поэтому даже не мог допустить мысли о том, что это он их потерял.

Всякий раз, когда Ниа садился раздумывать о деле Киры и смерти Эл — он доставал эту головоломку, ставил ее перед собой и внимательно разглядывал ее, особенно акцентируя внимание на пустых местах.

Эл всегда продумывал все наперед, поэтому если тут не было трех частей, то это должно было что-то значить.

Ниа поклялся, что покончит с этим делом и разоблачит Киру. Даже если он убил своего врага и поднял его голову над всем миром — еще рано праздновать победу.

***

В тот день, когда Эл последний раз приехал в Вамми, Мэлло и Мэтт старались не отходить от него, ведь это было редким событием. Они взволнованно рассказывали ему о том, чем занимаются в приюте. Они болтали без умолку, рассказывая о новой игре Мэтта или о потрясающем пироге, приготовленном в прошлый вторник.

Эл, казалось, не возражал такому вниманию и проявлял интерес. Ниа тоже был рядом, но держался в стороне и отмалчивался.

Ниа никогда не знал, о чем поговорить с таким гением, как Эл. Ему просто нравилось чувствовать его присутствие, и это было взаимно, потому что когда Мэлло и Мэтта не было в пределах видимости, они просто сидели молча, думая о своем.

А сейчас Эл уезжал. Он шел к выходу из Вамми, направляясь к своей машине, у которой его ждали Ватари и Роджер. Мэтт с Мэлло продолжали неугомонно виться вокруг него, расспрашивая, почему он так быстро уезжает и почему еще не поймал чокнутого Киру.

— Но еще так рано, — хныкал Мэлло, дергая детектива за рукав. — Почему ты не можешь остаться подольше? Ты всегда остаешься!

— Завтра у меня рейс в Японию, Мэлло, — устало объяснил Эл. — Самолет улетает в 6:30 утра.

— Но ты все равно никогда не спишь, — заметил Мэтт.

— Я знаю, но я еще ничего не собрал в дорогу.

— Так, вы двое, оставьте Эла в покое, — упрекнул их Роджер, когда они, наконец, дошли до черного «ягуара».

Не обратив внимания на замечание, Мэлло снова потянул Эла за рукав:

— Ладно, ладно, но когда ты вернешься? — спросил он.

— Я… Я не знаю. Ответ «скоро» тебя устроит? — с этими словами он потрепал мальчишку по длинным светлым волосам. — Надеюсь, что скоро я поймаю Киру. И как только это случится, я доделаю дела в Японии и снова вернусь сюда.

— Хорошо, но ты должен прилететь на мой день рождения! — воскликнул Мэлло. — 13 декабря, не забудь!

Эл только улыбнулся:

— Не забуду, Мэлло.

— Так, если вы закончили, то ступайте обратно в здание. Мэлло, Мэтт, живо! — сердито приказал Роджер.

— Да, да, — пробормотал Мэтт, закатив глаза.

Каждый из них обнял на прощание Эла, и они побрели обратно.

Ниа все еще стоял на стоянке, не привлекая к себе внимания. Эл перевел на него взгляд, и мальчик будто оттаял. Он медленно подошел к детективу, шаркая по гравию.

— Я оставил кое-что в твоей комнате, — сказал Эл тихим голосом. Глаза Ниа загорелись от любопытства:

— Правда?

Эл коротко кивнул, затем сунул руку в карман и вытащил оттуда коричневый конверт с самодельной печатью, протянув его Ниа:

— Только не открывай.

Мальчик удивленно моргнул, принимая конверт:

— Тогда зачем?..

Эл загадочно улыбнулся:

— Я не имел в виду никогда не открывать, — продолжил он. — Но не открывай его сейчас.

— А когда? — спросил Ниа, засовывая конверт в карман.

— Ты сам поймешь, — Эл наклонился и потрепал мальчика по волосам. — Надеюсь, мы скоро увидимся.

Ниа кивнул, и Эл, не сказав больше ни слова, направился к машине.

И хотя это был последний раз, когда Ниа, Мэлло и Мэтт видели его живым, даже сообщение о смерти детектива не заставило Ниа снять с конверта восковую печать. Эл сказал, что он сам поймет, когда настанет время, но Ниа продолжал беречь его последний подарок.

Время еще не настало.

***

Лайт не мог перестать дрожать.

Он по-прежнему лежал под одеялом, свернувшись в клубок, и не мог согреться.

Слез больше не было, их заменило пугающее опустошенное состояние, от которого было еще хуже.

Причина была не только в том, что он буквально заставил себя войти в глыбу льда. Последствия оказались просто ужасными. Лайт содрогался только от одной мысли о том, насколько холодным и безжизненным было тело Эла. Будто лед заменил ему все органы, все мышцы и все сосуды. Это было жутко.

И даже несмотря на то, что в его теле не было ничего живого, Лайт не мог его в этом винить. Он дрожал не только из-за холодного тела, которое пару минут лежало с ним в одной постели, он дрожал из-за всепоглощающего чувства вины.

Реальность больнее и больнее вколачивалась в сознание.

Как только Эл закрыл за собой дверь, оставив Лайта одного в холодной постели — все надежды рухнули, и Лайт смог раскрыть глаза и понять очевидную истину, которая была подобно плевку в лицо.

Это не второй шанс, и тут не будет так, как Лайту захочется.