Отравленное яблоко (СИ)

Склонившись над Элом, он посмотрел на его спокойное лицо, будто тот тоже принял все как должное. И поцелуй с привкусом меди, и горячее дыхание. Эл закрыл глаза, скрывая зловещие черные зеркала, в которые Лайт так боялся заглянуть. Он не открыл глаз даже тогда, когда Лайт резко вошел в него. Ни один мускул не дрогнул на бледном лице. Только во сне все казалось таким простым.

Только во сне Эл мог так покорно принять ситуацию, не начать вырываться и сыпать проклятиями. Во сне не чувствуешь боли, только…

…желание.

Когда Лайт посмотрел вниз, то заметил, что Эл, открыв глаза, смотрит на него долгим, изучающим взглядом, от которого по спине пробегает неприятный холодок. И без того черные глаза темнеют, шипы и колючие терновые ветви, на которых они лежат, начинают жить своей жизнью, извиваясь, разрастаясь, окутывая и опутывая два обнаженных тела, угрожающе сжимаясь все сильнее и сильнее, грозясь запечатать их в смертельный кокон. Лайт с ужасом смотрел, как детектив под ним начал медленно таять и расплываться, словно чернильный рисунок, на который капнули водой. Лайт дернулся назад, и тут же заметил, что все исчезло. Ни шипов, ни роз, ни крови.

Только он и… Эл. Страшный, жуткий Эл. Он больше не был обнажен. Привычная белая футболка, джинсы, все как всегда, за исключением черного тумана, окружающего тощее тело, которое, подобно призраку, блекло, сияя изумрудным свечением.

Настоящая Малефисента.

Лайт попытался отползти назад, когда это жуткое существо с горящими черными глазами, жаждя мести, двинулось на него, протягивая костлявые руки, пальцы которых готовы были в любой момент сомкнуться на шее юноши.

Лайт резко проснулся, жадно хватая ртом воздух. Ранний утренний свет больно резанул по еще не привыкшим глазам. Тут же сев, он запустил пальцы во влажные волосы и повернул голову. Сон был настолько реалистичным, что Лайт бы не удивился, увидев рядом озлобленного Эла и почувствовав, как на его шее сомкнутся его пальцы.

Но Эл мирно спал на соседней половине кровати.

И вовсе он не был похож на то жуткое, кровожадное существо, появившееся в больном сознании Лайта. Эл лежал на спине. Одна рука лежала на подушке, другая была накрыта одеялом. Он почти сливался со своей белой футболкой и белоснежным постельным бельем. Когда глаза закрыты, он не похож на того пытливого детектива, взгляд которого прожигает тебя насквозь. Казалось, что в первых солнечных лучах, падающих из окна на постель, бледная кожа словно сияет. Не так, как во сне, нет.

Ангел. Да, как бы парадоксально это ни звучало, он был похож на ангела.

Но мы ведь говорим об Эле, верно? Может, внешне он и казался светлым и невинным, внутри же таился самый настоящий зверь со скверным характером. Разве глядя на это умиротворенное, спокойное лицо, можно было сказать, что этот человек прошлой ночью жестоко вбивал его в матрас?

Нахмурившись, Лайт заметил на другой щеке три красных царапины, которые резко контрастировали на фоне бледной кожи. Лайт сам не помнил, когда успел поцарапать детектива. Интересно, как Эл объяснит это целевой группе? То, что он получил эти царапины, насилуя в отместку Ягами Лайта, сына офицера полиции, главного подозреваемого в деле Киры и просто парня?

От этой мысли Лайт почувствовал, как внутри все сжалось. Он сам подвел себя к осознанию всего произошедшего. Что дальше? Они застряли в ловушках друг друга. Лайт согрешил, Эл согрешил в ответ — они квиты. Абсолютно патовая ситуация. Один из них может уничтожить другого. Око за око, молчание за молчание.

Лайт медленно лег обратно на спину, чуть поморщившись от неприятных ощущений. Было еще раннее утро, Эл мирно спал, а Лайт уставился в потолок. Сон уже не шел, а будить Эла совершенно не хотелось. Он не знал, что между ними сейчас происходит. Они перешагнули дозволенную черту между подозреваемым и детективом. Эл хотел заставить Лайта себя бояться, и у него это получилось.

Да, Лайт боялся этого сумасшедшего. Эл во многом походил на Киру и никогда нельзя было понять, что он сделает или скажет в следующий момент. Непредсказуемость гения пугала.

Как он поведет себя, когда проснется? Возможно, просто сделает вид, что ничего не было, или то, что было, не имеет для него никакого значения.

***

Лайт не заметил, как задремал, а когда снова приоткрыл глаза, увидел в нескольких сантиметрах от себя нависшее лицо Эла, черные глаза которого с любопытством разглядывали юношу. Лайт от неожиданности ахнул и вжался в подушку.

— Рьюзаки! — зашипел Лайт, поспешно садясь и отползая к изголовью кровати. — Прекрати так делать!

— Прекратить? — удивленно переспросил Эл, чуть склонив голову и прикусив подушечку большого пальца, но все же отклонился назад. Большое окно было прямо за его спиной и яркое утреннее солнце золотистым ореолом окутывало детектива. Он казался святым. Лайт нахмурился. От этого сравнения сразу стало тошно.

— Уходи, — пробормотал он, отворачивая голову и глядя в стену. — Разве ты не получил все, что хотел? Ты не доволен?

— Не совсем.

— Жаль, — процедил Лайт, сжимая кулаки.