Отравленные джунгли

Все были одеты в тропическую «камуфляжку» и разгрузочные жилеты. У каждого за спиной висел походный ранец. У всех, кроме Сидякина, было оружие.

Изредка – когда позволяли условия – он донимал друга вопросами:

– Захар, нас здесь точно не найдут?

– Ну, разве что прочешут джунгли силами полиции всех африканских государств. Ты представляешь, насколько сложно разыскать небольшую группу людей в густых джунглях? – посмеивался тот.

– Нет. Я по лесной части не мастак. Я специализируюсь по вирусологии.

Впервые оказавшись ночью в джунглях, приятель нервничал. Захар решил немного отвлечь его и привести в чувство.

– Хочешь, расскажу одну историю? – спросил он.

– Давай.

– Ты слышал что-нибудь про Хиро Онода?

– Нет. Кто это?

– Младший лейтенант японской войсковой разведки. Или, как его до сих пор называют в Японии, – «последний самурай».

– Нет, – уверенно мотнул головой Сидякин. – Точно не слышал.

– Эта история случилась на одном из Филиппинских островов, где Онода воевал против союзных войск во время Второй мировой войны. На холмистом острове произрастают примерно такие же густые леса. Командование приказало ему держаться до последнего патрона и строго запретило кончать жизнь самоубийством. С тремя подчиненными он обосновался в горах и, не зная об окончании войны, вел партизанскую войну на протяжении тридцати лет. В пятидесятом году один из бойцов младшего лейтенанта сдался филиппинской полиции, и о мужественном офицере узнал весь мир. Ему сбрасывали с самолетов листовки, в которых рассказывалось о капитуляции Японии, японские и филиппинские власти организовывали масштабные поиски, а в семьдесят четвертом году в джунглях острова на него случайно наткнулся молодой японский путешественник. От него Онода узнал всю правду о событиях в мире, но покидать джунгли и сдаваться наотрез отказался, так как не имел на это разрешения от непосредственного командира.

– Вот это да! – изумленно прошептал за спиной капитана Генка. – И что же дальше?

– Дальше молодой путешественник вернулся в Японию, где представил фотографии и рассказал о «последнем самурае». Новость произвела настоящий фурор. Японское правительство в срочном порядке разыскало одного из ветеранов – майора и непосредственного начальника Оноды, попросив оказать содействие в возвращении продолжавшего воевать лейтенанта. Майор согласился, надел старую военную форму, прилетел на Филиппинский остров, вышел на связь с подчиненным и передал ему приказ прекратить боевые действия. Лишь после этого младший лейтенант в полном военном обмундировании, с самурайским мечом, с исправной винтовкой и приличным боезапасом покинул джунгли.

– Обалдеть!

– Согласен, есть чему удивляться.

– А что же филиппинские власти? Наверное, расстреляли его или передали своим друзьям американцам?

– По филиппинским законам, Оноде действительно грозила смертная казнь за грабежи и убийства крестьян, за нападения на военных и полицейских. Но благодаря вмешательству японских дипломатов он был помилован, а на церемонии его капитуляции присутствовал даже президент Филиппин в компании самых высокопоставленных лиц с обеих сторон.

– И где же он теперь? Жив или умер?

– Онода жив. А многие специалисты предполагают, что в филиппинских джунглях до сих пор скрываются десятки подобных ему самураев. Кстати, десять лет назад двоих аксакалов отыскали. Одному на тот момент исполнилось восемьдесят семь, второму восемьдесят три.

Генка проглотил вставший в горле ком и с опаской поглядел по сторонам:

– А здесь войн, случайно, не бывало?

– Они здесь и сейчас происходят. Почти каждый год.

– Ты нарочно заставляешь меня нервничать?

– Нет, – беззвучно посмеивался в темноте Гурьев. – Ты спрашиваешь – я отвечаю. Но для беспокойства нет причин – африканские государства воюют между собой редко. В основном выясняют отношения местные племена: делят территории, зоны охоты, источники воды… Сейчас здесь тихо, в противном случае сотрудники консульства нас бы предупредили. Так что не дрейфь. Джунгли – настоящий рай для таких, как мы.

Пограничную реку форсировали в четыре утра, когда на востоке занималась фиолетовая заря.

– Быстрее, парни, – торопил капитан. – Погранцов на весь Кенберун человек сто, но, по закону подлости, наряд может оказаться точно в том месте противоположного берега, куда мы собираемся плыть.

Раздеваясь, бойцы упаковывали имущество в прорезиненные мешки, имевшиеся среди прочего снаряжения. Сидякин, как всегда, копошился дольше всех. Даже связист Роман Туров, в чьи обязанности входила сохранность аппаратуры спутниковой связи, управился быстрее.

– Тебе помочь? – наклонился над другом Захар.

– Я почти готов, – неуверенно сказал он.

– В чем проблема?

– Знаешь, Захар, я плохо плаваю, – помявшись, признался Генка.

– Так… если мы возьмем твой чемодан, сможешь доплыть?

– Попробую.