Отравленные морем [СИ]

— Ты так думаешь? Однако синьор ди Горо вышел живым из той крипты, а твоего отца увезли на погребальной гондоле! Поразмысли об этом. Не каждому человеку можно подставлять спину.

Энрике чувствовал себя так, будто мир переворачивался с ног на голову, и всё, что раньше казалось прямым и честным, теперь представлялось лживым и полным опасностей. Пока он пытался заново осознать себя в этой реальности, дож барабанил пальцами по столу и машинально поигрывал крышкой тяжелой бронзовой чернильницы:

— Синьору ди Горо не обязательно возвращаться в Венетту, — тихо, но веско сказал он. — Морские пути коварны, дон Маньяско — опасный противник… Понимаешь, к чему я клоню?

Крышка чернильницы захлопнулась с резким звуком, как выстрел. Энрике вздрогнул. Неужели дон Сакетти имел в виду… Тем временем дож нетерпеливо подтолкнул его:

— Собирайся, но быстро. Тебя проводят. Барка уже готова. Вот твой паспорт. Ты поедешь как уполномоченный представитель Светлейшей Республики. С этими полномочиями ты имеешь право отдавать приказы хоть Реньеру, хоть Альбицци, хоть самому ди Горо. Ясно?

«Всё выглядит так, будто меня отправляют в ссылку», — подумал Энрике.

— Я могу попрощаться с Инес? — спросил он, пытаясь изобразить улыбку. Но вместо неё получилась только жалкая гримаса.

На лице Сакетти не дрогнул ни один мускул. Он был мрачен, как надгробие:

— Я попрощаюсь с ней за тебя. Корабли отходят с рассветом, так что поторопись.

Как в дурмане, Энрике двинулся к двери. Потянулся распахнуть её… и вдруг столкнулся со стражником в бело-зелёной форме, беспардонно ввалившимся внутрь.

— Это что ещё такое?! — рявкнул дож.

Запыхавшийся страж порядка только молча открывал рот, тараща круглые глаза. Видно, какое-то событие лишило его дара речи:

— Там… на площади… это… оно…

Энрике с вопросом оглянулся на дожа. Тот медленно багровел лицом. Как будто гнев, давно зревший в нём, наконец-то нашёл себе выход. Резко поднявшись и оттолкнув их обоих с пути, дон Сакетти стремительно вышел наружу.

* * *

Факелы стражников осветили каменный колодец, стены которого внизу были тёмными от копоти. Сквозь решётчатое окно я увидела внизу фигурки вошедших людей. Первым появился могучий, плечистый человек в кожаном переднике, один вид которого вызывал очень тревожные ассоциации. Следом появился его подручный, который сразу же принялся раздувать угли в жаровне, а потом отошёл к стене, чтобы проверить какие-то рычаги.

Моё сердце затрепыхалось от страха, когда двое стражников привели Скарпу. Один из них пинком отправил карлика в центр площадки и велел ему раздеваться. Когда с бывшего шута стянули рубаху, я смущённо отвернулась, отпрянув от стены. Скарпа отнюдь не был похож на атлета, из тех, чьи фигуры украшали наши портики и балконы. Это была обычная, беззащитная нагота искалеченного природой человека. Его бледная кожа блестела в свете факелов.

Его первый крик обжёг меня, как кнутом. Изнутри всё тело прошило болью. Ни за что на свете я не осмелилась бы выглянуть сейчас в то окошко, но по какой-то причине — то ли от страха, то ли от безумного желания ощутить рядом сочувствующую душу — дар кьямата вернулся ко мне с прежней силой! Так что весь боль и страх Скарпы я почувствовала как свои.

Очевидно, приспособление из верёвок, свисавших в центре шахты, было чем-то вроде дыбы. Меня замутило от запаха человеческого пота и горячего железа. Я зажмурилась и закрыла ладонями уши, но никуда не могла спрятаться от ощущений. Внизу палачи проделывали со Скарпой что-то такое, чего ни один человек не имеет права делать с другим живым существом. Даже с пескаторо!

«Боже мой! Алессандро, Бьянка, кто-нибудь, заберите меня отсюда!»

Вдруг сквозь пелену боли и страха до моего слуха донеслись отрывистые выкрики:

— Дьявол! Он меня укусил!

— Как он выскользнул?!

Я дрожащими пальцами схватилась за решётку. В скудном свете было видно, как болтается внизу пустая верёвка. Стражники, лениво караулившие у дверей, схватились за мечи. Карлик куда-то исчез — вероятно, ускользнул в один из тёмных неосвещённых углов.

Если он использовал превращение… Я обрадовалась, но потом испугалась: «Скарпа, нет!» Если стража опознает в нём оборотня — нам крышка!

Пока солдаты, выхватив мечи, собирались изловить слишком шустрого пленника, подручный палача шумно жаловался, показывая пострадавшую руку:

— Он мне чуть палец не откусил! Ты глянь!

— Брешешь! — пожимал плечами палач. В решающий момент он, похоже, занимался рычагами у стены и не заметил манёвра Скарпы.

— Да никуда он не денется! — послышался весёлый басок одного из стражников. — Вон он, в угол забился!

В его голосе слышалось превосходство здорового мужика, вооружённого мечом, перед голым беззащитным карликом, съёжившимся в ненадёжном укрытии. Мне почти захотелось, чтобы Скарпа откусил ему что-нибудь! Но…

Не окажись здесь стражников, у пескаторо был бы шанс сбежать. Однако четверо вооружённых мужчин — это слишком много для одного оборотня! А сколько их ещё торчит за дверью? Нет, таким способом ему не выбраться!