Отравленные стрелы (СИ)

Официант, повинуясь жесту Ханя, налил в бокалы шампанское и отправился за заказом.

Каи откинулась на спинку стула и принялась вдруг рассматривать Ханя в упор. В её глазах плясали смешливые искорки ― красиво. Это напомнило Ханю фейерверк над ночным Гонконгом, виденный в далёком детстве. Самое красивое ночное небо. И самые красивые глаза.

К бокалу Каи не притронулась, лишь наблюдала, как Хань сделал пару глотков из своего. Затем явился официант с заказом. Каи поманила его пальцем и коротко велела что-то. Тот кивнул и поставил перед ней тарелку с устрицами в лимонном соусе. У Каи медленно поехали вверх брови, и она снова тихо что-то велела официанту. Через пару минут официант принёс Каи стакан молока. Обычного.

― Ты не хочешь шампан…

― Нет, ― коротко отрезала она и сделала глоток молока. Над её верхней губой осталась тонкая белая полоска, которую нестерпимо хотелось слизнуть языком. ― Зачем ты пригласил меня на ужин?

― Э… ― Хань даже опешил от такой прямоты. ― Я хотел… провести с тобой какое-то время.

― Мы проводим время вместе постоянно. Нам ещё и задачу надо выполнить. Разве мало?

― Я не в этом смысле.

― Ясно. Чтобы затащить меня в постель? ― немного наклонившись к нему, тихо уточнила Каи с неизменной ироничной полуулыбкой на соблазнительно полных губах. И там по-прежнему белела тонкая полоска. Хань тоже наклонился вперёд, ответил слабой улыбкой.

― Это тоже, но не само по себе. То есть, это не цель…

Он не выдержал, подался ещё немного к Каи и всё-таки коснулся языком белой полоски, затем жадно прихватил её губы зубами, потянул, потом смял, покусывая и торопясь ощутить сполна их вкус. Не зря, потому что Каи решительно отстранилась, отодвинула от себя тарелку с устрицами и взяла салфетку.

― Забудь, ― посоветовала она с мягкой улыбкой, но в глазах её по-прежнему плясали насмешливые искорки.

― Почему? Тебе… не понравилось?

― Нет. ― Оперевшись локтем на стол и коснувшись салфеткой уголка губ, Каи смерила его неожиданно холодным взглядом. Она кончиком пальца медленно провела по своей нижней губе. ― Ты знаешь, почему такие губы называют чувственными?

Хань молчал, поэтому Каи усмехнулась немного устало.

― Ладно, что такое чувственность?

― Это… осязательная впечатлительность, ― наконец нашёлся с ответом Хань.

― Знаешь, выходит. Тогда почему ты обращаешься со мной так, словно в плане чувствительности я «глухая»?

Хань застыл и перевёл взгляд на чуть припухшие после недавнего поцелуя губы Каи.

― Правильно, мне не нравится, когда обо мне не думают. И я не люблю, когда мне делают больно. Знаешь, женщина ― это не просто кукла с пустой головой. Она думает, действует, имеет собственные желания и предпочтения. И ей нравится, когда с ней и её желаниями считаются. Например, я не люблю шампанское. Вообще не люблю спиртное. Но ты даже не спросил, хочу ли я выпить и что именно. А ещё я не ем устрицы. Об этом ты тоже не спросил. Ты даже не спросил, какую кухню я предпочитаю.

Каи поднялась со стула сама, отложила салфетку и кончиками пальцев тронула подбородок Ханя. Она наклонилась, позволив заглянуть в её декольте, и запечатлела поцелуй на его щеке.

― Так играть мы не будем, прости, ― шепнула она напоследок.

Хань проводил её ошарашенным взглядом, одновременно пытаясь взять себя в руки. Что, чёрт возьми, это было?

Если это был отказ, то он получился подозрительно двусмысленным и совершенно непонятным.

< Тот, кем ваша мысль согрета, >

Каи сняла туфли у двери номера, помедлила, затем дверь открыла и шагнула внутрь, тут же сдвинувшись в сторону. Захлопнув дверь, она пригнулась, метнулась к углу и прижала лезвие ножа к чужому горлу.

― Не припомню, чтобы приглашала гостей. ― Щёлкнул переключатель, и в комнатах зажглось слабое ночное освещение.

― Это обслуживание в номер, ― хрипло пробормотал Крис.

― Надо же, а я не вывесила табличку. Какого чёрта тебе нужно?

― Хотел поговорить.

― И только-то?

― Нет, не только.

Крис отшатнулся и попытался поймать запястья Каи. Через две минуты шумной возни она тихо застонала, когда он слишком сильно толкнул её, ощутимо приложив спиной к стене. Впрочем, Крис рано расслабился. Спустя миг он застыл, потому что Каи выдернула спицу из волос и остановила удар в последнее мгновенье. Остриё и глаз Криса разделяли жалкие миллиметры.

― Давай не будем спешить, ― хрипло прошептал Крис.

― Тут спешил только ты.

― Не спешил. Я всего лишь…

― Меня это не интересует.

― Но я кое-что видел.

― Хочешь, чтобы это стало последним, что ты видел в этой жизни? ― с мрачной угрозой уточнила Каи.

― Нет, хотя ещё раз посмотреть бы не отказался. Как и на тебя. Может, уберёшь эту штуку?

― Мне не хочется. Сейчас ты хотя бы смирный.

― Ты, правда, думаешь, что у тебя получится? ― внезапно спросил Крис. Как он и ожидал, рука Каи дрогнула из-за растерянности. Он отобрал спицу, отбросил за спину и достал вторую, заставив тёмные волосы рассыпаться по плечам. И прошептал за секунду до того, как коснуться полных губ собственными: ― Только не горячись…