Отравленные воспоминания

Последние полгода Тамара Рогозина, Ольга Кирич и Мария Сушкова сполна испытали на себе своеобразные методы руководства Аллы Игоревны и страстно мечтали о том, чтобы уволиться, но пока не сумели подыскать другую работу, тем более, что зарплата в компании была выше средней, а каждой из девушек приходилось в одиночку кормить семью: Тамара была незамужней матерью двойняшек восьми лет от роду; у Ольги на руках находились больные мать и бабушка; а Мария содержала не только себя, но и мужа-актера, перебивавшегося случайными заработками.

Семейные обстоятельства подруг были их уязвимыми местами и служили постоянными поводами для придирок Осинской. Дети в восьмилетнем возрасте имеют обыкновение часто болеть, и Тамаре то и дело приходилось отсутствовать на службе. Язвительные намеки Аллы Игоревны на общих собраниях о том, что женщина, рожающая детей неизвестно от кого, не способна выполнять свои рабочие обязанности, были обычным делом. Незамужнюю и бездетную Ольгу она презрительно уличала в ее женской несостоятельности: дескать, конечно, кто же из мужиков на тебя, размазню и рохлю посмотрит? Марию, с трудом выпутавшуюся из брака со скорым на рукоприкладство алкоголиком и сейчас трепетно относившуюся к новому непьющему, но редко работающему мужу, она ехидно называла жертвой мужского шовинизма и регулярно интересовалась, не кормит ли та его с ложечки.

Слезы Ольги были вызваны только что произошедшим инцидентом. Руководитель смежного отдела, Сергей Луговой, к которому Ольга испытывала тайную и нешуточную симпатию, попросил ее помочь разобраться с некоторыми цифрами. Данные он отправил через Аллу Игоревну, но та позабыла их передать, а когда подошло время сообщить результат, бессовестно заявила, что всю информацию она вручила девушке вовремя, но та не справилась с заданием.

Этот эпизод был лишь одним в цепи постоянных подвохов, насмешек и других способов угнетения подчиненных, которые Алла Игоревна практиковала с огромным удовольствием, вовсю пользуясь своей безнаказанностью. Открыто выступить против нее никто не решался, ведь она была на короткой ноге с самым высоким руководством. Ее дружно ненавидели и боялись, лелея в душе мечты, что когда-нибудь они от злобной дамочки избавятся.

Четыре месяца назад у коллектива загорелся огонек надежды на изменение ситуации. Осинская внезапно закрутила роман с одним из охранников офиса, Андреем Красновым, и стремительно выскочила за него замуж. Бравый муж был моложе Аллы Игоревны на девятнадцать лет: ей – сорок семь, Краснову – двадцать восемь, и сотрудники, затаив дыхание, ждали, что Осинская переключит все свое внимание на молодого супруга, но надеждам не суждено было сбыться.

Вернувшись на службу после короткого медового месяца, начальница осталась точно такой же: злобной, придирчивой и мстительной. Ведьмой за глаза ее называли даже те, кто в глаза льстиво улыбался и поддакивал. Подчиненным оставалось теперь надеяться лишь на то, что когда-нибудь Алле Игоревне самой надоест каждый день таскаться на работу и она по своей воле уйдет с этой должности.

–Ты должна была прямо ему сказать, что Осинская не передала тебе данные, – отчитывала Тамара подругу. – Почему ты промолчала?

–Не успела я, – Ольга горестно шмыгнула носом. – Сергей сморщился, как будто в навоз наступил и ушел. Теперь он решит, что я умственно отсталая… Дебилка!

И она заплакала с новой силой.

– Всё рыдаете? – раздался знакомый голос за их спинами.

Из-за угла вывернула высокая шатенка, Мария Сушкова, и присоединилась к подругам. Хотя все три девушки были некурящими, к бочке с песком они наведывались регулярно, только чтобы лишний раз улизнуть из офиса. Как ни странно, частые перекуры Аллой Игоревной не преследовались, и подружки дружно записались в курильщики.

–Рыдайте громче, – невесело усмехнулась Маша, подходя ближе. – У меня есть новость, которая вас вряд ли обрадует.

–Что случилось? – насторожилась Тамара.

Ольга перестала размазывать тушь по щекам и испуганно уставилась на подругу.

–Ведьма устраивает вечеринку в честь себя, любимой. Только что объявила. – вздохнула Мария. – Все обязаны явиться к ней домой и восхвалять Мадам до образования мозолей на языке…

–Когда устраивает? – озабоченно спросила Тамара.

–В пятницу. Послезавтра, – Маша снова вздохнула.

–Я не могу. У меня родительское собрание.

–Кого это волнует? – Мария пожала плечами. – Все ОБЯЗАНЫ присутствовать. Не прийти можешь только в случае своей смерти. Ты что, Осинскую не знаешь?

–А можно прийти ненадолго и сразу уйти? – с надеждой предложила Ольга.

–Только на это и надеюсь, – сердито ответила Маша. – У меня были планы на эту пятницу, теперь все летит к черту!

Она с ненавистью взглянула в сторону окон их офиса.

–Ух, так бы и стукнула эту гадюку по башке дыроколом!

–И я бы добавила, – подхватила Тамара.

–Надо только большой взять, на три дырки… – добавила Оля, мечтательно закатывая глаза.

–Факсом тоже можно, – быстро вставила Мария. – Он тяжелый.

–А лучше выбросить ее из окна, – вдохновенно воскликнула Ольга.

–Или утопить! – Машины глаза вспыхнули.