Отравленный трон

Король не ответил, но Винтер поразила его реакция. Этот человек сегодня так ударил своего раненого сына, что тот покатился по склону, он пытался расколоть череп Кристофера Гаррона об дерево, он же методично стирал из истории второго любимого сына. Девушка с недоумением уставилась на короля, который смотрел на ее больного отца. Он осматривал Лоркана с мучительной нежностью и сожалением. И более того, в его поведении проскальзывала скрытая вина, как если бы при виде страданий друга он не смог удержать обычную придворную маску. Винтер никогда не думала, что король тоже носит маску. Но, глядя на него сейчас, она поняла, что ему, как никому другому, приходится скрывать слишком многое.

— Лоркан, — сказал король, присев рядом с другом, — позволь мне назначить кого-нибудь на твое место. Тебе не нужно…

Голос отца оставался хриплым шепотом, но его глаза полыхнули огнем, он крепче сжал руку Винтер и сказал:

— Думаешь, я позволю кому-то сделать это, Джонатон? Полагаешь, я могу стоять и смотреть, как другие уничтожают мою работу? Эту работу?

— Что ты имеешь в виду? — крикнула Винтер, выпустив руку отца. — Это ты сам предложил, папа? Ты?..

Лоркан устало улыбнулся, а король посмотрел на девушку с замешательством и, казалось, обидой. Винтер хотелось крикнуть ему: «Да кто Вы такой, чтобы так смотреть на меня после всего, что наделали!»

— А что ты думала, дитя? — спросил Джонатон. — Что это я заставил твоего отца осквернить его же искусство?

Он внезапно рассердился и нахмурился. Повел рукой вокруг широким и величественным жестом, больше подходящим для выступления перед публикой, чем перед распростертым на полу плотником и его подмастерьем. Винтер подумала, что король сейчас похож на испорченного мальчишку, который не признается, что разбил вазу.

— Разве ты видишь здесь Сальвадора Минэйра, жгущего свои рукописи? — продолжил Джонатон. — Или Гюнтера Ван Нооса, бросающего свои полотна в костер? За кого ты меня принимаешь? Ты считаешь, что я заставляю художника уничтожать собственные работы?

«За человека, который швыряет сына с холма и пытается выбить мозги из хорошего парня!» — подумала Винтер, сузив глаза. Очевидно, ее мысли были прозрачными, как стекло, потому что Джонатон замолчал и опустил глаза — весь его гнев испарился.

— Ты всегда чертовски быстро терял самообладание, Джонатон Кингссон, — сказал Лоркан, изумленным шепотом разряжая напряжение.

Король охнул, прикрыв глаза рукой. Потом он очень удивил Винтер, усевшись на усыпанный опилками пол и прислонившись к стене рядом с головой ее отца. Король посмотрел вниз и положил руку на грудь друга. Лоркан ответил коротким взглядом. Джонатон вздохнул и оперся затылком о стену, глядя на небо сквозь окно библиотеки.

— А ты всегда спешил выразить свое мнение, Лоркан Мурхок. Надо было тебя застрелить давным-давно.

Отец Винтер усмехнулся:

— Еще не поздно!

Они минуту посидели тихо, потом Лоркан устало спросил:

— Ты убьешь хадрийца?

У Винтер сдавило сердце, она от потрясения выпучила глаза, так обыденно это прозвучало. Он с таким же успехом мог спросить: «Ты пойдешь на представление?» или «Ты купишь эту лошадь?» — ровно столько эмоций было вложено в вопрос.

— Мне не придется, — невыразительным тоном ответил король. — Рази достаточно сметлив, чтобы избавиться от него самостоятельно. Кроме того, он полезнее живым… сейчас по крайней мере.

— Он друг Рази! — воскликнула Винтер, испуганная безразличием отца к судьбе Кристофера. — Он хороший! И верный!

Она удержалась, чтобы не добавить опасно сентиментальное: «Он умеет рассмешить Рази! С ним Рази хорошо!»

Король и плотник повернулись посмотреть на нее — голубые и зеленые глаза, одинаково оценивающие. Винтер почувствовала себя маленькой и глупой под их взглядом.

— Он слишком опасен, — сказал Джонатон, закрывая тему. — Он не подходит.

— Было время, — сказал Лоркан хрипло, — когда про меня говорили то же самое.

Король усмехнулся:

— Брось, Лоркан, ты не такой.

— Я знаю свое место, — пробормотал тот без малейших следов горечи.

— Да, — прошептал король, потрепав его по плечу. — Мы оба знаем твое место. Рази еще не понимает таких тонкостей.

Они снова погрузились в тишину на какое-то время.

«Кто эти люди? — подумала Винтер. — Я их совершенно не знаю».

Это был не ее осмотрительный и учтивый отец и уж точно не отстраненный, требовательный король. Что-то словно толкнуло Винтер изнутри: она поняла, что эти двое — действительно друзья.

— Что тебя беспокоит, брат? — Джонатон решился спросить это не сразу и явно неохотно, словно он мог этим вопросом толкнуть Лоркана с какого-то обрыва, безвозвратно.

— Сердце отказывает, — просто ответил плотник.

Король положил руку на грудь Лоркана и сжал кулак, захватив рубашку в горсть.

— Я разрешу Рази зайти к тебе, — просто сказал он.

«О, спасибо! Спасибо!» — думала Винтер; слезы брызнули из ее глаз.

Лоркан не пошевелился, но девушка видела, как его глаза блестят под тенью от руки короля. Он моргнул несколько раз и отрывисто сказал: